Вы точно не увидите ни копейки из этих 2,7 миллиарда долларов, но по крайней мере узнаете, что с ними будет
Весной 2021-го МВФ решил раздать всем своим участникам, пропорционально их доле, 650 млрд долл. Украине, тоже участнице, перепало 2,7 млрд, которые мы ожидаем накануне Дня независимости. Конечно, Банковая в своем официальном сообщении убеждает нас, что средства выделены исключительно после конструктивного телефонного разговора Владимира Зеленского с директором МВФ Кристалиной Георгиевой, но это не так. И так же, как Зеленский не имеет никакого влияния на выделение этих денег, также он не влияет и на их распределение. Но хотел бы влиять. Очень бы хотел. И этот текст именно об этом.
По мнению МВФ, выделенные средства помогут государствам-членам «удовлетворить долгосрочную глобальную потребность в резервах, укрепит доверие и будет способствовать усилению стойкости и стабильности мировой экономики». Но почти три миллиарда долларов для Украины — это как у классика: для Атоса — многовато, а для графа де Ля Фер — мало.
Прошлым летом мы договорились с МВФ о выделении 5 млрд долл., получили лишь первый транш в 2,1 млрд, остальное ожидаем до сих пор, но заметили ли вы тогда те два миллиарда? Не думаю, деньги мгновенно пошли на покрытие бюджетного дефицита того года, ну и немножко в резервы. И когда президент нам рассказывает, что предоставленные сейчас средства «помогут преодолеть последствия коронакризиса и стимулировать нашу экономику», — это, мягко говоря, вранье, потому что речь идет о латании дыр и недопущении большего спада, а не об экономических стимулах. Но в этом году есть один нюанс: средства МВФ не пойдут в бюджет (это вообще нетипичная практика для МВФ), они традиционно поступят в резервы Национального банка Украины. И это сразу создает массу проблем для всех желающих их выпотрошить. Потому что резервов НБУ на что попало не израсходуешь, в основном они нужны для поддержки курсовой стабильности и долговых выплат. Что еще хуже, доступ к ним имеет только Нацбанк. Да, де-юре распорядитель денег — Минфин, но тот же НБУ в апрельском Инфляционном отчете отмечал следующее: «Возможность направить эти средства на другие цели (кроме пополнения международных резервов. — Ю.С.) пока не определена до принятия соответствующих решений». Его руководитель Кирилл Шевченко официально заявил, что готов к дискуссии с правительством и Министерством финансов о будущем распределении этих средств между бюджетом и золотовалютными резервами НБУ. Но и Банковая, и правительство предпочитали бы вообще обойтись без дискуссий и просто взять эти деньги.
Сейчас наши международные резервы составляют немногим более 28 млрд долл., больше было лишь в 2010-м — 34 млрд. Нынешний уровень хороший, его вполне хватает для текущих операций НБУ.
Чего не скажешь о нашем бюджете. Там по-прежнему все сложно: налоговые и таможенные поступления превышают план, но дефицит все-таки уже достиг 50 млрд грн, да и гособлигаций Минфин продал на 25% меньше, чем планировал, и где-то надо еще найти миллиардов 70 с гаком. На едином казначейском счету на 1 августа лежало 9,9 млрд грн, конечно, бывало и меньше, но нечасто. Для понимания: ЕКС консолидирует все государственные средства, и сумма на нем — это то финансирование, на которое могут рассчитывать бюджетники. И сейчас им точно не до жиру, несмотря на все перевыполнения и победы. А еще впереди сентябрь, на который приходится пик этого года наших долговых выплат, — почти 105 млрд грн, причем по внешним долгам надо будет отдать более 80 млрд грн, или те же 2 млрд долл. Очевидно, кому МВФовские средства нужнее. Не до дискуссий.
Собственно, этим нежеланием дискутировать и объясняется откровенное давление на главу НБУ, которое нам подают как «демарш руководителей департаментов».
Напомним, что конфликт в НБУ начался еще с отставки предыдущего руководителя Якова Смолия. Он ушел сам, объяснив свое решение политическим давлением, правда, не нашел в себе сил прямо сказать, кто именно давил и чего конкретно хотел.
По правде говоря, катастрофы после смены руководителя НБУ не произошло. После прихода Шевченко на должность монетарная политика НБУ не изменилась, как и ее предсказуемость, стресс-тесты в банках возобновились, новые нормативы вводились, реформирование и очищение небанковской части финсектора продолжалось. С другой стороны, эмиссия в более 75 млрд грн таки была, хотя и завернутая в рефинансирование банков. Ослабление требований к кредитным рискам затронуло не весь рынок, а лишь выборочных заемщиков, в основном крупный бизнес, государственные агентства и муниципальные облигация, а подобная избирательность всегда вызывает вопросы. Обещанный вторичный рынок гособлигаций так и не запустили. По сути, Шевченко уже год умело балансирует между прихотями власти и здравым смыслом. Поэтому не особо убедительно выглядит желание Банковой расшатать под ним стул, особенно при отсутствии кандидата на замену. Но в том, что «демарш руководителей департаментов» — это спланированная акция, сомнений нет.
Действительно, в правлении с приходом Шевченко сразу возник конфликт, разделивший НБУ на враждующие между собой лагеря. Но кадровые изменения после прихода нового руководителя — не такая уж и невидаль. И это не всегда говорит о «качестве» самого руководителя, скорее, о готовности людей сотрудничать и играть по одним правилам. И точно не во времена Шевченко в НБУ укоренился авторитаризм управления, он там был всегда, просто круг носителей власти то становился шире (иногда вплоть до уровня директоров департаментов), то сужался до членов правления. К примеру, даже в 2014-м, после прихода в НБУ команды Гонтаревой, оттуда уходили вполне адекватные специалисты, потому что не хотели работать под лозунгом: «Надо хоть чем-то порадовать Виталика!» (Рашкована, тогда одного из членов правления. — Ю.С.).
Да и нынешнее «сужение» началось не в 2020-м. Шевченко просто завершил этот цикл, благодаря своему «стартовому» конфликту с Екатериной Рожковой и Дмитрием Сологубом. Стыдно, конечно, что взрослые люди даже не пытались найти ни общий язык, ни приемлемое дипломатическое решение. Более того, сразу вынесли из дому такую кучу сора, что фактически похоронили под ней какие-либо надежды на цивилизованный финал. В конце концов, правящий круг сузился настолько, что даже отдельные члены правления в него не попали.
С учетом этого увольнение сразу нескольких руководителей подразделений НБУ, еще и сопровождавшееся публичными упреками в единоличном принятие решений и возврате «совковых» практик, могло бы быть органичным продолжением тлеющей вражды, если бы эти люди действительно уволились. Но… на самом деле они, все как один, заявив публично об увольнении, просто ушли в отпуск, попросив перенести дату этих увольнений на сентябрь, а там как пойдет. И все это на фоне постоянных сообщений «из источников» о ста и одной причине, почему офис президента хочет уволить Шевченко. Такая скоординированность невольно наталкивает на мысль о едином центре принятия решений. Кажется, мы знаем, где он. И убеждены, что Банковая хочет не столько уволить Шевченко, сколько убедить его в этом намерении, чтобы достичь максимальной снисходительности и «командной игры».
Если план Банковой удастся, то от выделенных МВФ 2,7 млрд долл. в резервах останутся крохи, львиная доля пойдет на погашение наших долгов, немного перепадет госбюджету на покрытие дефицита, а остальное — около 600 млн долл. можно будет просто распилить на очередных «больших» проектах.
Не так уж и мало, ведь Зеленский не граф де Ля Фер и даже не Атос. Да и речь на самом деле не только о выгодном президенту распределении МВФовских денег, речь и о возврате к практике «длинного рефинанса», который обеспечил прикрытие для прошлогодней эмиссии, и о замене руководителя Ощадбанка (главного кошелька власти всех времен) на более лояльного к Банковой, и об обещании Зеленского «дожать банковскую систему» и обеспечить население дешевыми кредитами. В отличие от прошлогодней ситуации со Смолием, сейчас очевидны как само политическое давление на НБУ, так и его мотивы. К сожалению, из-за чрезмерной щедрости МВФ это давление вряд ли станет предметом сложных разговоров с западными партнерами, — их здесь не будут ожидать до следующих пиков долговых выплат. Так что все надежды только на инстинкт самосохранения самого НБУ и его руководства. Потому что если команда — это сборище, то лучше быть некомандным игроком.