Это даст Пекину инструменты для глобального киберконтроля.
Киберпространство — это огромная, нерегулируемая среда. «Виртуальный Дикий Запад», где преступные банды торгуют своими услугами наряду с деятельностью транснациональных компаний, шпионских агентств, активистов и правительств. То, кто управляет киберпространством, является одним из самых больших вопросов современности. Китай планирует создать подконтрольное государству альтернативное киберпространство, которое могут поддержать много развивающихся стран, пишет The Guardian.
Вопрос о судьбе «виртуального мира» еще никогда не был столь актуальным. Шесть лет назад Великобритания столкнулась с масштабным кибер-мошенничеством. Вредоносное программное обеспечение было настолько сложным, что полиция не могла его расшифровать, но доказала, что оно использовалось для мошенничества. Собранные финансовые данные хранились на двух серверах, и отсутствие международного сотрудничества означало, что правоохранительные органы не смогли добраться до сути проблемы.
Сегодня этот же вид вредоносного программного обеспечения используется в немыслимых ранее масштабах во время хакерских атак, нацеленных на национальную инфраструктуру, таких как недавнее кибернападение на Colonial Pipeline в США в прошлом месяце.
Министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб заявил о решимости сделать свою страну глобальным технологическим государством, которое защищает наиболее уязвимые страны мира. Но есть признаки того, что британское правительство недооценивает наиболее страшный киберсценарий из всех возможных: потенциальную фрагментацию Интернета.
Рааб заявил, что Великобритания должна формировать киберпространство в соответствии с «демократическими ценностями», не давая Китаю, России и другим агрессивным странам «заполнять многосторонний вакуум». Все это звучит довольно абстрактно и отдаленно от повседневной жизни.
Имеется в виду невидимая битва за контроль над киберпространством и идеологический императив того, как либеральные демократии хотят наполнить остальной мир «демократическими ценностями».
В рамках этой миссии Рааб объявил инвестицию в 22 миллионов фунтов стерлингов в британский центр кибер-операций в Африке, надеясь, что этот континент может стать демократическим киберсоюзником. Плохая новость заключается в том, что Африка уже нашла партнера.
В течение десятилетий континент получал китайские инвестиции. Пекин планирует проложить подводные кабели вдоль западного и восточного побережья Африки, чтобы обеспечить доступ к Интернету для городов и сел. Это звучит как реальный прогресс, и многие люди в Африке на самом деле довольны.
Но вот в чем проблема: китайцы строят собственный Интернет, в потенциальной фрагментации, которую называют «расщепленной сетью», альтернативным киберпространством, доступ к которому демократические страны, скорее всего, не получат, если их туда «не пригласят». Многие развивающиеся страны, вероятно, станут частью киберпространства Китая.
Китайская версия киберпространства будет идеологически выразительной. Пекин не заинтересован в совершенствовании Интернета в совместном и открытом режиме или в содействии миру стать более устойчивым к кибератакам. Он занимается созданием абсолютно другой цифровой архитектуры, укомплектованной собственным идеологическим управлением и ценностями, а также, вероятно, несовместимой со взглядами демократий.
Создавая эту архитектуру, китайцы обратились к технологии блокчейна. На самом деле это просто децентрализованная цифровая сеть, состоящая из блоков данных, которые хранятся на узлах.
Предполагается, что положительной чертой блокчейна является то, что это одноранговая система без посредников и, что самое важное, без центральной власти.
Но Пекин планирует разрушить это, поскольку китайская власть фактически сама станет владельцем блокчейна и будет иметь своих «агентов», работающих на каждом узле. Коммунистическая партия Китая могла бы постоянно контролировать всю коммуникацию. Блокчейн стал бы чрезвычайно мощным устройством отслеживания и масштабным хранилищем данных.
Любая страна, которая «подписалась» на раздробленную сеть Китая, почти наверняка отдаст свой народ таком же уровню государственного контроля. Для некоторых лидеров это будет восприниматься как побочный продукт «технологической доброжелательности Китая».
Для лидеров, склонных к авторитаризму, это стало бы возможностью подчинить себе народ. По сути, это могло бы провозгласить начало нового раскола в стиле холодной войны не между Востоком и Западом, а между открытым Интернетом и закрытым альтернативным киберпространством.
Это мрачный сценарий, но Китай, вероятно, настроен решительно. Еще одним признаком намерений Пекина является потенциал для фискального надзора с помощью новой цифровой валюты — государственного цифрового юаня, который контролируется Народным банком Китая.
В таком динамичном и фрагментированном киберландшафте Китай имеет все инструменты для воплощения своего желания доминировать в глобальном масштабе, резюмирует издание.
Киберпространство — это яркий пример сферы, которую авторитарные страны во главе с Китаем и Россией используют для формирования новых «правил игры», которые могут подорвать западные нормы открытости и демократии.
Россия и Китай пытаются контролировать глобальное киберпространство. Страны пытаются устанавливать собственные «стандарты безопасности» глобального Интернет-пространства.
По материалам: ZN.UA /