О чем сигнализирует запуск ядерного реактора Пхеньяном

Международное агентство по атомной энергии сообщило о признаках перезапуска Северной Кореей своего основного ядерного реактора, который может производить плутоний для ядерного оружия. Вашингтон и Сеул отреагировали на этот сигнал призывом к Пхеньяну возобновить диалог и дипломатические усилия, направленные на денуклеаризацию Корейского полуострова.

Администрация американского президента неоднократно заявляла об открытости к диалогу с КНДР «в любом месте, в любое время без предварительных условий», но пока безрезультатно. После неудачного саммита в Ханое в феврале 2019 года Северная Корея, похоже, не намерена начинать переговоры, которые не будут гарантировать достижения хотя бы промежуточных целей. Это касается прежде всего снятия санкций и приостановления совместных американо-южнокорейских военных учений, рассматриваемых Пхеньяном как угроза безопасности страны.

Северокорейская политика Джо Байдена предусматривает поиск золотой середины между стремлением к большим договоренностям со стороны Трампа и стратегическим терпением Обамы. Она состоит в соблюдении «выверенного калиброванного и практического подхода, открытого к дипломатическим отношениям с Северной Кореей для достижения практического прогресса в повышении безопасности США и их союзников». Пространная формулировка, лишенная практического наполнения, не вызвала особого энтузиазма у северокорейской власти. Ким Чен Ын призвал свою страну быть готовой «как к диалогу, так и к конфронтации». Слово «диалог» в этой фразе, как выяснилось, породило «неправильные ожидания» у Соединенных Штатов. По словам сестры лидера КНДР, Пхеньян даже не рассматривает «вопрос возобновления с ними переговоров».

Правда, Северная Корея тоже не является приоритетом американской администрации. Принимая во внимание отсутствие близкой перспективы решения корейской ядерной проблемы, она вряд ли готова в нынешней ситуации вкладывать туда свой политический капитал. Повестка дня Соединенных Штатов в Восточной Азии сейчас сместилась на стратегическую конкуренцию с Китаем и укрепление альянсов в рамках Индо-Тихоокеанской стратегии.

Фактически сохранение моратория на испытание ядерных и межконтинентальных баллистических ракет (на который Пхеньян пошел после переговоров Кима с Трампом в 2018 году) в краткосрочной перспективе могло бы удовлетворить Соединенные Штаты, но не Северную и Южную Кореи. Отступление США на позицию «стратегического терпения» не устраивает сейчас ни одну из них.

Экономические проблемы внутри КНДР, вызванные санкциями и добровольной длительной изоляцией из-за COVID-19, усугубились еще и разрушительными природными катаклизмами. Лидер страны неоднократно отмечал наличие экономических проблем, но при этом отказывался от гуманитарной помощи, мобилизуя ресурсы внутри. Централизованные подходы в экономике позволяют обеспечить выживание страны на непродолжительный период, но, очевидно, истощили ее резервы. В условиях тотального карантина, когда КНДР остановила все внешние контакты и торговлю из-за страха занести вирус, отказ от гуманитарной помощи позволяет поддерживать позицию несговорчивости, но не снижает потребности в возобновлении находящихся под жесткими санкциями экспорта-импорта, как только страна откроется.

Северная Корея привыкла оставаться в поле зрения американской внешней политики благодаря своей ядерной программе. Нынешнее относительное затишье после переговоров с Трампом сопровождалось периодическим запуском ракет малой дальности (один из них состоялся в марте нынешнего года, уже при президентстве Байдена), демонстрацией новых образцов стратегического оружия во время военных парадов и регулярными сообщениями международных разведывательных служб, что КНДР продолжает свою ракетно-ядерную деятельность.

Ядерный реактор мощностью 5 МВт в ядерном научно-исследовательском центре в Йонбёне длительное время был объектом усилий США и международного сообщества по сдерживанию ядерной программы Северной Кореи. В последний раз он был остановлен (в долгой истории американо-корейских ядерных отношений это не первый запуск после приостановки работы) в начале декабря 2018 года, после саммита в Сингапуре и двух межкорейских саммитов. Следующим шагом Северная Корея предложила продолжить окончательный демонтаж ядерных объектов в Йонбёне в обмен на снятие санкций, введенных в 2016–2017 годах. Но Дональд Трамп от этого предложения отказался.

Возобновление работы реактора, который служит единственным источником переработки отработанного топлива для производства плутония, вызвало обеспокоенность международных кругов. Правда, с начала 2000-х годов зависимость от него снизилась благодаря созданию параллельной инфраструктуры по обогащению урана. Но это только усугубляет проблему.

Специалисты МАГАТЭ в последний раз были допущены в страну в 2009 году, поэтому проводят свои исследования, полагаясь на широкий спектр снимков коммерческих спутников высокой разрешающей способности, оптические и радиолокационные изображения для мониторинга, данные 3D-моделирования объектов, интервью с инспекторами, имевшими опыт проведения проверок в КНДР. Поэтому они признают, что, не имея непосредственного доступа к месту исследования, не могут подтвердить ни одной операционной работы, состояния или особенностей конфигурации объектов. Это касается и сообщения о перезапуске реактора, где в качестве доказательств были использованы сбросы охлаждающей воды, фиксирование работы радиохимической лаборатории, регулярное движение транспорта к зданиям и т.п.

Существующая информация не дает оснований вполне уверенно говорить о процессах, происходящих вокруг Йонбёна, но служит дополнительным аргументом для южнокорейской власти побуждать США к более активной позиции в вопросе налаживания диалога с Севером.

Отчет МАГАТЭ застал главного южнокорейского ядерного посланца Но Кю Дука в Вашингтоне, где он встречался с американскими коллегами для обсуждения возможности возобновления диалога с Севером и предоставления ему гуманитарной, продовольственной и медицинской помощи. В отличие от Джо Байдена, президенту Мун Чжэ Ину выжидать некогда. В следующем году в стране состоятся президентские выборы, которые станут оценкой не только его собственной деятельности, но и следующего кандидата от Демократической партии, поскольку он сам не сможет баллотироваться во второй раз.

Недавно южнокорейское правительство заявило о восстановлении линий связи между лидерами Севера и Юга, оборванной год назад, и начале активных контактов между Муном и Кимом через дружескую переписку. Это, конечно, положительный момент после эффектного взрыва офиса двустороннего сотрудничества в северокорейском промышленном комплексе Кэсон. Его взорвали по приказу сестры Ким Чен Ына в ответ на листовки против режима со стороны активистов Юга. Но нет гарантий, что это был последний демарш Пхеньяна, чью благосклонность Мун Чжэ Ин вновь пытается завоевать обещаниями щедрой гуманитарной помощи, восстановления работы промышленного комплекса Кэсон и развития туризма.

Повод для недовольства со стороны Севера и сейчас не заставил себя ждать. Власти страны негативно восприняли проведение в августе ежегодных американо-южнокорейских военных учений, расценив их как «репетицию войны». А также подчеркнули: пока американские войска будут дислоцироваться на полуострове, ключевая причина периодического ухудшения ситуации решена не будет.

Воспользовавшись ухудшением американо-китайских отношений, Северная Корея продвигает этот нарратив и в Пекине, подчеркивая, что военные учения США в регионе представляют общую угрозу для обоих государств. Поддержка Китая много значит для КНДР в отстаивании собственных позиций перед давлением Соединенных Штатов. Как и России, не скрывающей желания играть более активную роль в корейском вопросе, лоббируя возврат к шестистороннему формату переговоров, в которых она когда-то принимала участие. Хотя Соединенные Штаты сейчас не настроены расширять представительство в переговорах, обе Кореи, наоборот, хотят привлечь Москву на свою сторону как дополнительный голос в продвижении собственных интересов.

В отличие от предшественника, Джо Байден взвешивает собственную северокорейскую политику путем переговоров и консультаций с союзниками. И не только с ними. Северокорейская проблема звучала на официальных переговорах с Китаем и недавно обсуждалась с заместителем министра иностранных дел РФ Игорем Моргуловым в ходе визита спецпосланника США по вопросам КНДР Сун Кима в Сеул. На днях агентство Интерфакс со ссылкой на собственный источник сообщило, что в Совете Безопасности ООН проходят консультации о смягчении санкций против КНДР в связи с гуманитарной ситуацией, но по-прежнему этой позиции противодействуют США.

Несмотря на то, что денуклеаризация Корейского полуострова выступает основным предметом переговоров всех привлеченных сторон, она, скорее, желательна, чем возможна. Немногие тешат себя иллюзиями по поводу готовности Северной Кореи отказаться от собственного ядерного потенциала. Очевидно, именно поэтому США отменили ограничения на разработки Южной Кореей ракет для усиления ее собственных оборонных возможностей. В планах Сеула — расширение арсенала баллистических ракет, разработка собственной системы перехвата ракет средней и большой дальности наподобие израильского «Железного купола», развертывание дополнительных радарных систем раннего сообщения о ракетном нападении и радиолокационных систем для наблюдения за космическими объектами и т.п. И это, безусловно, с одной стороны, только усилит стремление Пхеньяна к наращиванию собственного потенциала, а с другой — может породить опасную гонку вооружений на Корейском полуострове.

Больше статей Наталии Бутырской читайте по ссылке.