«Я думаю, Энни Лейбовиц сильно повлияла на кадр. Я обсуждаю именно и прежде всего общественную реакцию на фотографии», – отметила фэшн-критик.
В украинском сегменте Facebook продолжается флешмоб в поддержку первой леди после ее фотосессии для американского Vogue. Съемка Елены Зеленской авторства всемирно известной портретистки, которая в свое время фотографировала Джона Леннона, королеву Елизавету, Майкла Джексона, Билла Гейтса, Марка Цукерберга и не только, вызвали волну возмущения. Прежде всего – из-за «неженственного образа», который, как отметила фэшн-критик и искусствовед Зоя Звиняцкивская, создала не столько сама портретированная, сколько фото-мастер Энни Лейбовиц.
“…В случае Vogue – я думаю, Энни Лейбовиц сильно повлияла на кадр. Я обсуждаю именно и прежде всего общественную реакцию на фотографии. А она ровно такая, как наше общество сейчас. Это не хорошо и не плохо, это просто реальность, и ее надо понимать”.
Супругу президента поддержал целый ряд медийщиков, сфотографировавшихся в подобной манере. В частности, Людмила Добровольская, Иванна Коберник, Галина Танай, Василиса Фролова, Ольга Шурова, Жанна Лаврова, Юлия МакГаффи.
«Мы просто должны все время помнить, что те образы, а следовательно и те ценности, которые уже давно привычны и стандартны для Запада, для нас на самом деле в большинстве своем непонятны и чужды; что у нас здесь, в Восточной Европе, своя красота и свои правила, и это точный индикатор того, насколько мы далеки от них, насколько мы другие, – отметила Звиняцковская, отталкиваясь от комментариев под фотографией Зеленской на подобие «Кто же так сидит». И добавила, – А теперь тяжелее всего для адептов европейского развития и тому подобных рациональных вещей (я тоже среди них, если что): возможно, именно эти отличия дают нам силы ныне держаться и в конечном счете помогут победить”.
В среде украинских фотографов некоторую огласку приобрела реакция фотографа из Бучи Юлии Елисеевой, которая отметила определенное сходство снимка Елены Зеленской авторства Лейбовиц с картиной французского пост-импремиониста Анри де Тулуз-Лотрека и предположила, что это сходство не случайно. Речь идет о работе «Клоунесса Ша-Ю-Као».
«Преломление действительности в игре «Я — не Я» — давняя культурная традиция. От масок античных мимов, через бурные шествия ренессансных карнавалов до манерной театральности рококо ХVIII века и трогательных комедиантов Ватто эта традиция, преображаясь, перешла в XX век, рождая новые и столь близкие нам образы:
печальный Пьеро раннего Вертинского, грустный клоун Чаплина, задумчивые циркачи Пикассо, блистательная клоунада Феллини… Самоирония клоуна помогает превращать слезы в смех”. Давнее с полутонами образа печального клоуна разбиралась в своей одноименной статье автор ZN.UA Екатерина Цалик.