По оценкам экспертов GAHP, в Украине из-за промышленного загрязнения каждый год умирают около 57 тысяч людей. Львиная доля этого показателя обусловлена загрязнением воздуха.

Еще до полномасштабной войны Украина начала работать над реформой предотвращения промышленного загрязнения. Эта реформа предполагает постепенный переход к более жестким экологическим нормативам для отраслей промышленности, традиционно являющихся наибольшими загрязнителями окружающей среды: энергетики, металлургии, химической промышленности и т.д. В результате уровень промышленного загрязнения должен соответствовать признанным в ЕС наилучшим доступным технологиям и методам управления (НДТМ).

Война внесла свои коррективы в эту работу. Многие объекты промышленности разрушены полностью и не подлежат восстановлению. Соответственно, их нужно строить заново. Логично делать это уже с учетом современных «зеленых» технологий. К тому же для полноценного членства в Евросоюзе Украина должна внедрить Директиву 2010/75/ЕС.

Реформа в сфере промышленного загрязнения потребует внедрения масштабных мер экологической модернизации в промышленности. Поэтому данная тема всегда вызывала сопротивление в бизнесе-среде. В 2021 году Верховная Рада не смогла проголосовать законопроект №4167. Сейчас в парламенте на рассмотрении находится доработанный законопроект №6004-2, который должен запустить долгожданную реформу.

В недавно опубликованном исследовании «Реформа начисто: анализ потенциального влияния (ex ante) внедрения Директивы 2010/75/ЕС в энергетическом секторе Украины» аналитический центр Dixi Group разобрал самые распространенные аргументы противников реформы и опроверг типичные мифы о якобы ее вреде для развития украинской промышленности. Мы собрали здесь основные из них.

Миф 1: реформа убьет отечественную экономику

На самом деле нет. Экомодернизация не приведет к тому, что предприятия прекратят свою деятельность. Наоборот, системный подход к обновлению технологий позволит сократить операционные затраты, повысить качество продукции, уменьшить образование загрязняющих веществ и потенциально снизить налоговую нагрузку. Речь идет об уплате в будущем «углеродной пошлины» при экспорте продукции в ЕС и углеродного налога в Украине, дискуссии о повышении которого продолжаются. Старые технологии, используемые предприятиями, не только вредны для окружающей среды, но и удорожают продукцию и часто не отвечают требованиям безопасности труда.

Миф 2: бизнес не в состоянии покрыть затраты на экомодернизацию

На самом деле нет. Большинство крупных загрязнителей могут позволить себе экомодернизацию. У них есть соответствующие филиалы в ЕС, они осведомлены о требованиях ведения такого бизнеса согласно Директиве 2010/75/ЕС.

Для среднего и малого бизнес может быть предусмотрено частичное покрытие затрат через механизмы государственной поддержки, разрешенные упомянутой директивой. Например, льготные кредиты, переходная оплата, безвозвратная финансовая помощь фондов. Впрочем, посильный объем инвестиций должен осуществить бизнес, потому что в дальнейшем он получит выгоды от внедренных мер.

Миф 3: война и экономический кризис — неподходяший момент для перехода на более жесткие экологические нормативы (НДТМ). Сроки для внедрения НДТМ надо увеличить

Это утверждение манипулятивно. Следует разделять понятия кризиса и войны, а также создание нормативной базы по НДТМ и собственно их внедрение.

В мирное время понятие экономического кризиса в аргументах бизнеса всегда было весьма размыто и обычно встречалось, скорее, в пассионарных речах, чем в обоснованной аналитике и экономически доказанных аргументах. Кризисным периодом в некоторой степени можно назвать и отопительный сезон, к которому были систематически не готовы правительство и соответствующие предприятия. Экономический кризис иногда коррелирует с кризисом политической и многими другими факторами, образующими множественность разных «кризисов», которые вроде бы делают невозможными экомодернизацию и другие реформы.

Одновременно доказано, что изменение климата создаст реальные экономический и экологический кризисы. И для того чтобы их предупредить и адаптироваться, необходимы меры по экомодернизации. Эти меры необходимо применять безотлагательно.

Война действительно оказывает существенное влияние на возможности бизнеса, государства и населения финансировать мероприятия экомодернизации. Но именно сейчас будет реализовываться план послевоенного восстановления. При условии эффективного использования средств международной финансовой помощи у Украины появится уникальная возможность осуществить «зеленую» трансформацию энергетического и промышленных секторов.

Принять рамочное законодательство, устанавливающее европейские экологические нормативы, — первоочередная задача, и вряд ли ее можно отложить из-за войны или по другим причинам. Тем более что основная законодательная рамка уже наработана и соответствующий законопроект №6004-2 находится на рассмотрении в украинском парламенте.

Миф 4: некоторые требования Директивы 2010/75/ЕС не выполнены, а Министерство окружающей среды наделено полномочиями действовать по собственному усмотрению в вопросах введения в действие НДТМ и предоставления отступления

Это утверждение манипулятивно. Требования глав III–VI и приложений V–VIII Директивы 2010/75/ЕС действительно не транспонированы непосредственно в законопроект №6004-2. Вместе с тем, учитывая их технический характер, законопроектом предусмотрено, что эти требования будут имплементированы через подзаконные нормативные акты. Это не является нарушением требований директивы и отвечает практике законотворчества в Украине.

Согласно законопроекту №6004-2, Министерство окружающей среды действительно уполномочено утвердить методику расчета стоимости достижения установкой предельно допустимых выбросов (определенных в выводах НДТМ), а также показатели критерия непропорционально высокой стоимости достижения установкой предельно допустимых выбросов по сравнению с преимуществами для окружающей среды.

Однако Министерство окружающей среды в принятии решения будет ограничено требованиями Кабмина к разработке, форме и содержанию оценки отступления. Это указано в части 2 статьи 13 законопроекта. Поэтому полномочия министерства не являются дискреционными.

Миф 5: разработка государственной целевой программы по экомодернизации выглядит недостаточно финансово подкрепленной

Нет, это не совсем так. Законопроектом №6004-2 действительно предусмотрено указание Кабмину разработать концепцию государственной целевой программы поддержки предприятий, внедряющих НДТМ. Но разработка программы правительством не означает только государственное финансирование. Как положительный пример можно привести уже реализованные совместные проекты при поддержке международных доноров: ЕБРР и ЕИБ. Они финансируют проекты экологической модернизации и/или требуют критерии их соблюдения для получения займов. Реализация государственной целевой программы по экомодернизации реальна в том случае, если бизнес начинает соответствующие партнерства с донорами.

Таким образом, при правильном подходе внедрение требований Директивы 2010/75/ЕС в Украине является достижимым и может принести выгоды украинскому бизнесу, а для населения и окружающей среды — стать шансом на будущее. Принятие рамочного закона №6004-2 в сфере предотвращения промышленного загрязнения сегодня стало бы весомым вкладом в исполнение обязательств Украины как кандидата на вступление в ЕС.

Плодородные почвы — одно из наибольших природных богатств Украины, да и мира, ведь треть мировых черноземов — это наша земля. Вследствие военных действий верхние, самые плодородные, слои почвы страдают в наибольшей степени. Они же и восстанавливаются очень медленно: естественный темп восстановления плодородного слоя почвы — один сантиметр за сто лет. Уже сейчас мы должны планировать, как помочь нашей земле поскорее восстановиться после этой войны.

По расчетам Украинской природоохранной группы, с начала полномасштабного наступления России приблизительно 34% территории Украины составляют зоны, подвергшиеся непосредственной военной агрессии, где уже наблюдается или существует риск системного нарушения поверхностного слоя почв или же загрязнения (минами, нефтепродуктами, неразорвавшимися боеприпасами и т.п.). Это катастрофа. Но началась она не 24 февраля. Еще до полномасштабной войны в Украине было огромное количество земель, страдающих от деградации из-за интенсивного ведения сельского хозяйства. Да, миф о плодородии ослеплял земледельцев настолько, что о будущем они не думали, истощая земли. Военные действия еще больше обостряют эту проблему и могут ускорять процессы деградации.

По данным Государственной экологической инспекции, за первые четыре месяца полномасштабного наступления Россия нанесла ущерб земле и почвам на 80,5 млрд грн. Следует также отметить негативный ущерб для агросектора от повреждения сельскохозяйственных угодий. Согласно данным Киевской школы экономики (КШЭ) в «Обзоре ущерба от войны в сельском хозяйстве Украины», 50% повреждений в агросекторе приходятся именно на сельскохозяйственные угодья (минное загрязнение или прямое физическое загрязнение) и несобранный урожай.

Что же делать с такими землями и как их восстанавливать

По данным Украинской природоохранной группы, есть такие территории, где только на одном квадратном километре поля эксперты насчитали ориентировочно 2052 воронки от разных снарядов, что в эквиваленте загрязнения для почвы означает 50 тонн железа, тонну соединений серы и почти 2,5 тонны меди. Хотя такие подсчеты не ставят цель оценить весь масштаб загрязнения земель, все же они четко доказывают, что уже сейчас есть серьезно пострадавшие территории, которые неотложно потребуют восстановления.

К сожалению, доступа для полноценного анализа состояния почв в пределах ведения военных действий нет. С начала войны с Россией еще с 2014 года ученые и эксперты получали некоторые образцы для оценки и анализа состояния почв и в целом окружающей среды (например, ООН или ОБСЕ). Но это только спорадическая информация, а для «установления диагноза» важно иметь доступ к полному обследованию и мониторингу состояния почв. Сейчас, когда война продолжается, такие данные труднодоступны. Но важно потом, после победы, не пожалеть на это времени и денег. Восстановление почв — длительный процесс, даже с человеческой помощью он не будет быстрым.

По предварительным расчетам КШЭ, стоимость обследования земель с высоким риском минного загрязнения и разминирования пострадавших территорий оценивается в 436 млн долл. США. Стоимость дальнейшей рекультивации земель с поврежденным плодородным слоем почвы — в 39,6 млн долл., и этот процесс займет десятилетия.

Быстрое и дешевое «любительское» восстановление земельных участков без научной основы, путем только засыпки воронок, из-за нарушения структуры почвенного покрова или же гидрологического режима может привести к ускорению процессов эрозии и дальнейшей деградации почв. А они, напомним, и до войны переживали не лучшие времена. Именно поэтому важно тщательно обследовать и мониторить поврежденные земли. К сожалению, по данным директора ННЦ «Институт почвоведения и агрохимии» Святослава Балюка, в Украине при научных институтах нет полноценной лаборатории для оценки всех загрязнителей земель, поэтому не лишней для нас будет и научная поддержка ведущих стран.

Самыми эффективными способами восстановления земель является консервация, то есть вывод земель из хозяйственного использования и посадка на этих территориях многолетних трав, залеснение или ренатурализация, то есть постепенный возврат к естественному состоянию. В аграрной Украине эта стратегия кажется маловероятной, но хотя бы частично, в отдельных регионах, наиболее предрасположенных к эрозии и деградации, консервация необходима.

Дополнительно следует отметить, что отдельным неочевидным следствием войны является ее влияние на климатические изменения. Почва удерживает углерод, при повреждении почв он выделяется в атмосферу и усиливает климатический кризис. Украина до войны была в мировых лидерах по показателю распаханности сельскохозяйственных угодий с «победными» 78,2%, а стало еще хуже. Поэтому да, должны ожидать и климатических последствий в ближайшие годы.

В планах восстановления Украины есть проекты системного мониторинга состояния почв и консервации загрязненных и деградировавших земель. Они сейчас обсуждаются в рабочих группах при Минагрополитики и Министерстве защиты окружающей среды и природных ресурсов. Следует помнить, что еще до полномасштабной войны правительство Украины выражало готовность консервировать уже деградировавшие земли. Сейчас без этого уже точно не обойтись, законсервировав и земли, больше всего пострадавшие от войны. Надеемся, что здравый смысл восторжествует и такие проекты будут реализованы. Состояние почв важно для обеспечения продовольственной безопасности не только сейчас, но и в будущем, и не менее важно оно для экологической безопасности граждан или адаптации к изменению климата.

В Украине много рек и озер, и это создает впечатление, что страна хорошо обеспечена водой. Но большинство водоемов загрязнены настолько, что воду из них нельзя пить или использовать для полива. В 2019 году Украина занимала 125-е место среди 181 страны мира по доступным запасам питьевой воды. Но еще больше проблем создают изменение климата, а теперь еще и полномасштабная война. Какова ситуация с водой в Украине сейчас, разберемся ниже.

Воды и так мало, а ее еще и воруют

Исторически климатические и географические условия материковой Украины способствовали развитию сельского хозяйства. Из-за его интенсивности это привело к наибольшему в Европе проценту распаханности площади государства — 53% и к неэффективному использованию водных ресурсов.

Однако климат меняется. За последние 140 лет средняя годовая температура воздуха на Земле выросла на 1,1°С, в Украине этот показатель увеличился на 1,2°С только за последние 30 лет. Чем выше температура воздуха, тем быстрее испаряется влага из почвы и водоемов. В то время как север и запад Украины относительно неплохо обеспечены водой, водный дефицит в центре составляет 159–222 мм в год, а на юге — более 460 мм (см. рис.).

Из приведенных на рисунке данных видно, что южным, восточным и некоторым центральным областям Украины критически не хватает водных запасов. Согласно исследованию из-за изменения климата ситуация только ухудшится.

Эти изменения уже ощущаются и влияют на развитие сельского хозяйства в Украине. В 2020-м аграрии потеряли часть урожая из-за засухи, самой большой в Украине за последние 40 лет. В том году потери озимых пшеницы и ячменя составили порой 50% от объема, собранного годом ранее. Урожай кукурузы был полностью потерян на 203 тыс. га засеянных земель, а на 718 тыс. га получена очень низкая урожайность. Благодаря разветвленной оросительной системе, покрывавшей примерно 300 тыс. га, Херсонская область в том году уложилась в свои средние показатели урожайности. Но нормальная работа этой системы зависит от водного баланса реки Днепр и связана с поставками воды в Северо-Крымский канал.

Водная безопасность в военное время

Российская агрессия прибавила сельскому хозяйству Украины новых проблем: заминированы поля, загрязнены грунты, уничтожена и украдена сельскохозяйственная техника, а посевная и жатва проходили под постоянными обстрелами. По подсчетам Киевской школы экономики, ремонт и замена одной лишь ирригационной инфраструктуры в пострадавших регионах обойдется в 225 млн долл. США.

Дополнительная проблема — противозаконный забор оккупантами днепровской воды из Каховского водохранилища и поставки ее в Крым с нарушением технологических требований. Еще в марте Государственная экологическая инспекция Украины очень приблизительно подсчитала, что оккупанты воруют воды более чем на 32 млн грн в день, так что по состоянию на середину августа сумма убытков за противозаконные поставки днепровской воды на территорию полуострова, возможно, превысила 5 млрд грн. Полностью оценить потери невозможно, ведь Каховская ГЭС до сих пор оккупирована.

Этих потерь не компенсирует природное увлажнение. Как сообщает Укргидрометцентр, несмотря на кратковременные ливни, в июле продолжали снижаться уровни воды в большинстве рек Украины. Суммарный объем бокового притока воды в водохранилища Среднего Днепра за июль составил всего 118 млн кубометров — это 45% нормы.

Прогнозы на будущее тоже неутешительны. Даже после окончания войны, деоккупации всех украинских земель и восстановления системы орошения из-за изменения климата объем пресной воды в большинстве речных бассейнов Украины продолжит уменьшаться. Это означает, что сельское хозяйство нашей страны постоянно будет испытывать дефицит воды, поэтому критически важно адаптировать его к изменению климата, учтя снижение водности рек и вопрос водной безопасности региона.

Крымский контекст: от росы до днепровской воды

До начала работы Северо-Крымского канала большая часть Крымского полуострова (особенно северная его часть) не подходила для ведения интенсивного сельского хозяйства из-за засушливости климата. Больших рек на территории полуострова нет, а те, что есть, приурочены больше к району Горного Крыма и Южного берега Крыма. Там выращивали табак, виноград, абрикосы и еще некоторые фрукты. В условиях ограниченного доступа к воде местное население вынуждено было проявлять находчивость, поэтому у крымских татар существовали уникальные технологии сбора воды и рационального ее использования, что позволяло выращивать достаточно влаголюбивые культуры в засушливых регионах.

Например, в некоторых районах для орошения фруктовых деревьев их обкладывали валунами, которые за ночь охлаждались, а утром на них собирался конденсат — роса. Из-за насильственной депортации крымских татар советской властью большинство местных традиционных практик ведения сельского хозяйства были утрачены.

Советская власть была заинтересована в развитии Крымского полуострова как аграрного региона, поэтому началось строительство канала, чтобы орошать водой из Днепра поля там, где их раньше никогда не было. После завершения строительства Северо-Крымский канал обеспечивал 80–85% потребностей Крымского полуострова в пресной воде, большая часть которой отводилась на нужды сельского хозяйства и помогла увеличить урожаи зерновых не менее чем в семь раз.

Среди прочего, на севере Крыма выращивали даже рис, требующий большого количества воды. Соответственно, когда в 2014 году поставки днепровской воды на временно оккупированный Крым прекратились, сельское хозяйство начало приходить в упадок, а площадь орошаемых земель сократилась в 13 (!) раз.

Согласно международному гуманитарному праву, защищающему гражданское население во время войны, обеспечение потребностей людей на оккупированных территориях — полная ответственность оккупационной власти. При этом в Крыму за восемь лет оккупационная власть не предприняла каких-либо шагов, чтобы как-то позаботиться о водной безопасности региона. Зато активно начала использовать подземные воды, что привело к засолению грунтовых вод и верхних пластов почвы в некоторых районах.

24 февраля 2022 года, сразу после начала полномасштабного вторжения, российские военные захватили главное сооружение Северо-Крымского канала и через несколько дней взорвали временную дамбу и главное перегородочное сооружение канала, чтобы пустить воду в Крым. Все указывает на то, что восстановление водоснабжения через Северо-Крымский канал было одной из целей полномасштабного вторжения России в Украину.

Что учесть в послевоенном восстановлении

Таким образом, водным ресурсам в Украине угрожают не только действия оккупантов, но и изменение климата. Ученые подсчитали, что одно только увеличение среднемесячной температуры на 1°С без учета других факторов приводит к увеличению потенциального суммарного испарения за месяц на 9%. Очевидно, что послевоенное восстановление должно учесть не только последствия боевых действий и оккупации, но и негативное влияние изменения климата.

Обсуждение и планирование послевоенного восстановления Украины уже начались. Национальный совет представил первый вариант Плана восстановления Украины от последствий войны, который, в частности, определяет адаптацию к изменению климата одним из пяти приоритетных направлений в секторе экобезопасности.

Чтобы уменьшить влияние изменения климата на водообеспечение, а также дать возможность стабильно развивать сельское хозяйство в будущем, послевоенное восстановление Украины в этом секторе должно включать следующие меры адаптации к изменению климата:

• выбирать виды сельскохозяйственных растений с повышенной устойчивостью к тепловому шоку и засухам, менять графики возделывания сельскохозяйственных культур согласно новым климатическим условиям;
• изменить методы орошения, в частности количество, сроки и применяемые технологии;
• внедрить эффективные технологии для «сбора урожая» воды, сохранения грунтовой влаги и уменьшения заиливания и засаливания;
• внедрять новейшие технологии очистки и повторного использования сточных вод;
• улучшить управление водными ресурсами, чтобы предотвращать заболачивание, эрозию и вымывание почв;
• диверсифицировать малые и средние агропредприятия, фермерские хозяйства, — это позволит упростить процесс внедрения лучших доступных технологий и практик.

После нашей победы и деоккупации украинских земель необходимо будет восстановить контролируемое и технически правильное водоснабжение Крымского полуострова. Его нужно будет учесть и при восстановлении сельского хозяйства, в частности оросительных систем, чтобы обеспечить потребности крымчан в воде и минимально влиять на орошение полей в зависимых от Каховского водохранилища регионах.

Пониманием сложности ситуации на сегодняшний день население Украины вполне обеспечено. А как оно, это понимание, соотносится с реальными возможностями людей? Насколько они готовы к отопительному сезону в этом году?

Правительство и местные органы самоуправления говорят о предстоящих трудностях отопительного сезона, связанных как с бюджетом и газом, так и с угрозой повреждения ТЭЦ российским агрессором.

К месту вспоминается частный случай из прошлого века. В пионерском лагере после отбоя вожатый-практикант из пединститута заходит в палату:

— Ну как, хлопцы, не холодно?

— Да прохладно что-то, — отзывается со своей койки не очень стойкий юный ленинец.

— Прохладно, говоришь? — хмурит брови вожатый. — Ну так засунь палец в ж… И грейся.

И, зачем-то на секунду задумавшись, добавляет:

— Или второй простынкой накройся, что ли…

Сегодня в районах, где коммунальная инфраструктура пострадала в результате обстрелов, администрация рекомендует всем желающим переходить на автономное отопление.

Так, в Сумской области, в частности в Ахтырке, где была разрушена ТЭЦ, жителей призывают к независимости от системы центрального теплоснабжения. По сути выходит, что обогрев замерзающих — дело их собственных рук. Одноразовая помощь государства для перехода на альтернативное тепло составляет 10 тысяч гривен.

Отопительные системы для квартиры и дома

Одни жильцы многоэтажных домов сделали выбор в пользу газовых котлов, однако устанавливать их разрешается в квартирах, расположенных не выше четвертого этажа. Другие решили оборудовать жилище системами электрического обогрева. Но для этого нужно заменить всю проводку в доме, поскольку она не рассчитана на подобные нагрузки. Сейчас владельцы квартир в Ахтырке, в зависимости от количества комнат, сбрасываются по две или две с половиной тысячи гривен на замену проводки.

Обогревать современные частные дома специалисты рекомендуют с помощью тепловых насосов с инфракрасными панелями и теплым полом. Можно установить газовый или электрический котел. Свои преимущества есть и у пеллетных печей.

Безусловно, функционирование всех этих систем зависит от нескольких ключевых «если». Если будет достаточное количество газа. Если не будет проблем с электроэнергией. И если в принципе хватит средств для перехода на индивидуальное отопление.

Самый же надежный вариант для частного дома — это твердотопливный котел с водяными батареями. Возможны и комбинации перечисленных вариантов для подстраховки.

Кто за газ, кто по дрова

Вот, к примеру, стоит деревянная хата-мазанка в селе на Сумщине. Построена, говорят, еще до Второй мировой войны. А, может, и до Первой, никто уже точно не помнит. Хата не без апгрейда, конечно: соломенную крышу меняли на шиферную, фундамент и стены укрепляли.

Старожилы когда-то рассказывали, как здесь в погребе прятались от фашистских бомб.

Хозяин дома, временно переселившийся из Харькова пенсионер, решился на переоборудование системы отопления:

— Это наша летняя, так сказать, резиденция. Зимой мы здесь раньше не жили. Может быть, придется обитать всем семейством. Изначально в хате стояла большая русская печь, теща предыдущего владельца любила греться на лежанке. Места занимает много, а толку мало. Это не о теще, а о печке русской. Довольно метафорично, по-моему. Печка уже плохо функционировала, забита сажей была полувековой. Да и габариты, опять же. Разобрали, в общем. Сложили довольно компактную голландскую так называемую. Поздней осенью и ранней весной дровами подтапливали. Потом в селе случилась газификация. Предусмотрительные люди дровяные печки оставили. Мы не из них. По совету специалистов переделали нашу голландку под газ. Потом, когда цены выросли, стало ясно, что деньги летят в трубу в прямом смысле. Конструкция крайне неэкономичная, довольно низкая отдача: отапливается в основном небо над головой, а на моральный закон внутри нас тепла уже мало остается.

Теперь вот очередную реконструкцию приходится проводить. Опять же, специалисты посоветовали. Пространство жилое ограничено, поэтому газовую печь убираем, а на ее место ставим дровяной котел. По периметру пускаем трубы. А для подстраховки — газовый парапетный котел. Принцип такой: к утру трубы поостынут, он автоматически включится для поддержания тепла. При наличии газа, естественно.

Деньги и очень хороший мастер

Во всем этом деле, кроме средств, главное — найти очень хорошего мастера. А вот и он, приехал с подсобниками помочь харьковчанам. На вопрос о встречающихся в работе сложностях, улыбается:

— Да всякого было за столько лет. Я свое первое отопление самостоятельно в 1979 году сделал. Так что разные встречались трудности. Помню, как-то давно варили с кумом трубы в доме. Хозяин с ногой поломаной лежал. У него под кроватью банка трехлитровая с самогоном припасена, чтоб не скучно было хворать. Ну и нам по стаканчику, под сало с хлебом, раз, другой и так далее. Поработали. Включили проверить. Смотрим, а оно зигзагами как пошло капать. Не, говорим, шабаш. На поезд — и домой. Доваривали потом все. Нынче не тянет уже на это дело.

У меня с марта все расписано, в тридцати пяти домах нужно работать. Приходится уже и родичам отказывать. Как тут все успеешь? И в квартирах тоже люди хотят газовые котлы ставить. Или электрику. А будет оно, электричество, кто знает? Говорят про автономные солнечные электростанции. Но это же в Турции, там тепло. У газовых котлов бывают проблемы с автоматикой, если их наши наклепали из импортных деталей. Они же котлы продают в магазинах, а не проверяют. Есть такие, что работают как отче наш. Бывает, что-то не так с датчиком: до какой-то температуры доходит, и факел гаснет. Несколько раз было так: включаем — ноль реакции вообще. Недавно вот разобрали котел, оказалось, что из-за червяка не работал: пролез в дырку, а выбраться не смог. Так и засох.

— Ну что, котел купил? — спрашивает очень хороший мастер у зашедшего во двор соседа.

— Да жена возражает. Предоплату не дам, говорит, — отвечает сосед. Скоро подходит его очередь на установку. Он тоже на волне газификации села демонтировал старую печку.

— Жена тогда говорила, что, мол, газа хватит. Что лучше вместо печки камин сделаем как у людей, будем шашлыки жарить прямо в доме. — А шашлык зимой согреет ненадолго. Котел заказывать нужно, производители предоплату хотят. Жена не соглашается. Я уже, говорит, дрова купила по Интернету. Две с половиной тысячи на карточку перевела, ни дров, ни денег. Аферистов много сейчас. А котел хороший. Пиролизный.

И у явившейся на звуки «болгарки» соседки из дома напротив та же история. Хочет, чтобы и ей сделали дровяное отопление. Она тоже в свое время рассталась с несовременной печкой, прельстившись дешевизной газа и модными тенденциями в дизайнерских решениях интерьера.

— Тридцать шестой будешь,— вздыхает очень хороший мастер. И подмигивает хозяину хаты: — А тепло у вас все равно не будет.

— Как же так? — удивляется тот.

— А так. Тепло не будет. Будет очень тепло.

Во сколько все это обойдется

Подобная реконструкция обходится явно не в десять тысяч гривен, которые обещает государство. Цены на один только дровяной котел, в зависимости от модификации, варьируются от 10 до 40 тысяч. Харьковчане приобретали свой котел месяц назад за 16 тысяч. Сейчас такой же точно котел в том же самом магазине их знакомые покупали уже за 17 тысяч. Плюс трубы и прочий материал. Плюс работа. На данный момент только одна машина дубовых дров в среднем обходится в 15 тысяч гривен.

Какие еще есть альтернативы? У папы Карло из «Золотого ключика», например, для виртуального обогрева был нарисованный очаг. Может, по нынешней жизни, и не стоит слишком категорично отвергать пионервожатский вариант со второй простынкой. Следует признать, что он все-таки достаточно экономичен. Тем более, если простынку взять с электроподогревом. И дизельным генератором к ней.

Больше статей Марко Баянова читайте по ссылке.

Принятый на днях законопроект №2207-1-д «Об управлении отходами» запускает процесс изменений в законодательстве и внедрения на уровне государства механизмов, необходимых для соблюдения требований рамочной директивы 2008/98/ЕС об отходах. С началом этой «мусорной» реформы Украина получает возможность подкрепить стремление к обретению членства в ЕС конкретными действиями и системными изменениями в сфере охраны окружающей природной среды.

В чем содержание реформы управления отходами

Принятый законопроект №2207-1-д устанавливает правовую основу для внедрения европейских правил по управлению отходами в Украине. Вместе с тем рамочный закон — только 10% реформы. Остальное — это разработка секторального законодательства об отходах упаковок, батареях и аккумуляторах, электрическом и электронном оборудовании, шинах, маслах, отработанных транспортных средствах. Конечная цель реформы — сделать управление отходами в Украине эффективным и безопасным для людей и окружающей природной среды.

В целом евроинтеграционная реформа управления отходами предусматривает внедрение иерархии обращения с отходами (предотвращение образования, восстановление, переработка, утилизация и только на последнем месте — захоронение), планирование системы управления отходами на национальном, региональном и местном уровнях, закрытие старых мусорных свалок и создание условий для построения в Украине современной мусороперерабатывающей инфраструктуры по европейским правилам. Она также должна установить принцип «загрязнитель платит» и внедрить расширенную ответственность производителя, когда производитель продукции будет обязан обеспечить утилизацию своих товаров и упаковки, выпущенной на рынок вместе с товарами.

В условиях чрезвычайных разрушительных последствий от российской агрессии эта реформа жизненно важна для государства по двум причинам. Во-первых, засорение вредит окружающей среде и здоровью людей, во-вторых, оно наносит ущерб репутации государства, стремящегося к вступлению в ЕС.

Масштаб мусорных вызовов

Ситуация в сфере отходов в нашей стране была критической еще до полномасштабного вооруженного вторжения РФ: общий объем накопленных в Украине промышленных и бытовых отходов оценивался в 15,6 млрд тонн — достаточно, чтобы покрыть слоем в один метр территорию, превышающую по площади Ивано-Франковскую область. Площадь мусорных свалок с бытовыми отходами, высота которых иногда больше десятиэтажного дома, превышает 9 тыс. га, что равноценно площади города Хмельницкий.

Стихийные мусорные свалки, загрязняющие воздух, грунтовые воды и землю, есть в каждом втором селе и на окраинах городов, а горные реки Карпат переполнены пластиковым мусором, который в больших объемах попадает к нашим соседям — в Румынию, Венгрию и Молдову, вызывая справедливое возмущение. Находясь в шаге до обретения статуса кандидата на членство в ЕС, сегодня мы является единственной крупной страной Европы, где нет организованного и экологического безопасного управления отходами.

Влияние российской агрессии на мусорную проблему — это удар по нашему слабому месту. На территориях, освобожденных от российской оккупации, образовались миллионы тонн отходов от разрушения зданий, сооружений и объектов инфраструктуры, уничтоженных и поврежденных транспортных средств, засорены сотни гектаров земель. На востоке и юге, где продолжаются боевые действия, масштабы разрушений и образования отходов невозможно сейчас оценить в полной мере, но они будут еще больше. Для того чтобы справиться с этим, дальнейшее воплощение реформы управления отходами должно быть быстрым и эффективным.

От проблем до возможностей

В прошлом году Украина присоединилась к основанной ЕС и США инициативе Glоbаl Меthаnе Рledge, цель которой — сокращение глобальных выбросов метана к 2030 году на 30% или больше от уровня 2020-го, чтобы уменьшить уровень глобального потепления хотя бы на 0,2°C к 2050 году.

Смешанные отходы, находясь в условиях без доступа кислорода, в частности в глубине мусорных свалок, разлагаются бактериями с образованием метана благодаря биохимическому процессу, который называется анаэробным брожением. В глобальном масштабе гниение бытовых отходов на мусорных свалках и полигонах является третьим по величине источником выбросов в атмосферу метана — парникового газа, который в 86 раз мощнее СО₂. Но, в отличие от молекул диоксида углерода, которые могут оставаться в атмосфере в течение столетий, метан разлагается в атмосфере под действием кислорода и солнечных лучей за 10–12 лет. Это делает устранение его выбросов очень эффективной краткосрочной мерой в борьбе с климатическим кризисом.

В Украине, по разным оценкам, быстродоступный экономический потенциал полезного использования свалочного газа из существующих больших мусорных свалок и полигонов составляет от 60 до 100 млн кубометров в год (в пересчете на метан), что сравнимо с потреблением газа на протяжении отопительного периода на нескольких ТЭЦ для больших городов.

Сейчас системы сбора и утилизации биогаза для производства электроэнергии в Украине работают только на 26 полигонах, а их совокупная мощность не превышает мизерные 30 МВт. Большая часть метана, образовавшегося от гниения смешанных отходов, оказывается в атмосфере. В результате при рекультивации полигонов наряду с устранением экологических и техногенных угроз мы получаем возможности для использования значительного энергетического ресурса, который поможет замещать российское ископаемое топливо. Это важно в контексте решения трех кризисов одновременно: мусорного, энергетического и климатического.

Европейский подход

Согласно европейскому подходу первой мерой в иерархии рационального обращения с отходами является предотвращение образования отходов, которые тяжело перерабатывать и утилизировать. Именно таковы наши «твердые бытовые отходы», где органика смешана с пластиком, упаковкой, металлом, стеклом, деревом и другими материалами и веществами. Когда они оказываются на свалке и начинают гнить в ее толще, выделяется много метана и других загрязняющих веществ, а также высокотоксичная жидкость — фильтрат.

При захоронении на инженерно подготовленном полигоне, оснащенном системами улавливания метана и очистки жидкого фильтрата, вредное влияние смешанных отходов на окружающую среду и здоровье человека можно только сократить, но не устранить полностью. Поэтому лучше сортировать. Это работает уже в большинстве стран Евросоюза.

Европейский подход к решению мусорной проблемы предусматривает внедрение иерархии рационального обращения с отходами. То, что образуется, должно раздельно собираться, перерабатываться, повторно использоваться, безопасно утилизироваться. И только в крайнем случае то, что невозможно переработать ни одним способом, должно захораниваться на полигонах, построенных с соблюдением требований экологической безопасности.

Сортируйте и компостируйте

Если органические остатки и сухие отходы собирать отдельно, многих проблем удается избежать, поэтому становится возможным эффективное и экологически безопасное управление отходами в малых масштабах — на локальном уровне. Здесь в действие вступает компостирование — простая, но очень эффективная технология переработки органических отходов с помощью бактерий.

Общий уровень организованного компостирования муниципальных отходов в Украине на сегодняшний день чрезвычайно низкий — менее 0,1% от общего их объема. Несмотря на то, что эта технология не требует значительных инвестиций, сейчас ее используют только несколько коммунальных предприятий, в частности во Львове и Киеве, а также некоторые школы и детские сады при содействии общественных инициатив.

Производство компоста является прибыльным бизнесом во многих частях мира, если внедряется в модели государственно-частного партнерства. Для этого местными планами управления отходами должно быть предусмотрено и просчитано правильное расположение объектов компостирования.

Более того, оно позволяет сделать городскую жизнь более зеленой и улучшить благоустройство, ведь компост может использоваться для подкормки зеленых насаждений города и восстановления деградированных земель. Применение компоста на сельскохозяйственных угодьях также дает экономические преимущества, повышая плодородие почв, урожаи и прибыли агропроизводителей. Оно также позволяет уменьшить применение химических удобрений и ограничить их вредное влияние на почву и воду.

Большая уборка впереди

За исключением нескольких инженерно оборудованных полигонов и станций сортировки мусора, инфраструктура управления отходами в Украине практически отсутствует. Следовательно, ее придется строить практически с нуля. Реформа управления отходами должна положить начало циркулярной экономике Украины, а это новые рабочие места, приход инвестиций в переработку и добавленная стоимость в ВВП. Без нее невозможно полноценное восстановление окружающей природной среды и восстановление государства. «Зеленые» реформы — это цивилизационная борьба, они приближают нас к ЕС и отдаляют от России. В то же время, когда наши защитники на фронте сдерживают врага, мы должны сделать все, чтобы им было куда возвращаться, — в страну, не наполненную мусором, а по-настоящему заряженную Европейским зеленым курсом.

Больше статей Олега Савицкого читайте по ссылке.

Россия повредила или разрушила многие украинские промышленные предприятия, и при их восстановлении останется соблазн сделать это быстро и дешево. А значит, со старыми подходами и такой же старой техникой. Тогда как наличие законодательных требований использовать современные оборудование и практики будет стимулировать восстановление с мыслью не только об экономии денег, но и о здоровье и безопасности людей и окружающей среды.

И это возможно сделать уже сейчас, если бы у депутатов было достаточно политической воли, чтобы защищать интересы народа Украины, а не промышленных загрязнителей. Впереди длительный путь восстановления всего разрушенного Россией, в том числе и промышленных объектов. И от того, каким будет этот путь, зависит, станут ли реальностью взлелеянные в мечтах города с чистым воздухом. Возродить промышленность мало, необходимо восстанавливать ее более «зеленой» с использованием лучших технологий и практик. Наши экономика и государство должны отказаться от советского промышленного наследия не только ради экономического прогресса, но и ради экологии.

Например, еще до большой войны, в декабре 2021-го, произошло несколько взрывов на Бурштынской ТЭС — одном из крупнейших предприятий-загрязнителей воздуха в Украине. Потенциальной причиной взрывов называют изношенность оборудования. Государственная экологическая инспекция Украины (ГЭИ) как орган экологического контроля должна была осуществлять надзор и предотвращать возникновение подобных угроз для окружающей среды и местных жителей, но к плановым и внеплановым проверкам инспекторов не допустили, а предприятие получило мизерные штрафы за это. Кстати, сейчас такой штраф составляет всего лишь 760 грн. Так дешево обходятся жизнь и здоровье людей для крупнейших загрязнителей.

Есть две новости: одна хорошая, вторая — не очень. В Украине уже разработаны инструменты, которые могли бы предотвратить вред от Бурштынской ТЭС и подобных предприятий. Это законопроект №6004-2 «Об обеспечении конституционных прав граждан на безопасную для жизни и здоровья окружающую среду» (далее — №6004-2) и законопроект №3091 «О государственном экологическом контроле» (далее — №3091).

Вторая же новость заключается в том, что в довоенное время народные депутаты не очень спешили эти законопроекты рассматривать, а промышленность и приближенные ассоциации не очень хотели, чтобы их вообще проголосовали. Так что сейчас тем более любые вопросы окружающей среды «не ко времени». Хотя процесс восстановления Украины уже начался, и эти законопроекты важны в течение всего периода.

Ниже разберемся, почему же в Украине ничего не делали для улучшения качества окружающей среды и может ли ситуация измениться после победы.

На первый-второй рассчитайся! На кого работают альтернативы к №6004

Законопроект №6004 идентичен законопроекту №4167, который народные депутаты рассматривали трижды и окончательно провалили в июле 2021 года.

Этот законопроект предусматривал установление одного интегрированного разрешения, которое бы предприятия получали вместо трех разных (вода, воздух, отходы), а при его выдаче учитывалось бы именно совокупное влияние предприятия на окружающую среду. А еще предполагалось внедрить электронную систему выдачи интегрированных разрешений, которая бы сделала процедуру максимально прозрачной. Также интегрированное разрешение устанавливало бы требования для применения лучших доступных технологий и соответствующего мониторинга и контроля над деятельностью предприятия. Его преемника №6004 зарегистрировали в Раде уже в сентябре 2021 года, а вместе с ним и две альтернативы.

№6004-1 представляет интересы бизнеса и разрешает основным загрязнителям еще 20 и больше лет не модернизироваться. Вместо этого вариант №6004-2 — идентичный основному законопроекту, но с некоторыми нововведениями в части мониторинга с использованием автоматизированных систем измерения в режиме реального времени, процедуры выдачи и аннулирования интегрированного разрешения по вопросам окружающей среды.

Без него предприятие не может вести или начинать свою деятельность. А если предприятие уже работает, например Бурштынская ТЭС, то оно должно будет модернизироваться, чтобы его выбросы не превышали предельные нормы, а также внедрять лучшие доступные технологии и методы управления (ЛДТМ), которые помогут снизить вред для окружающей среды и уже доказали это на практике в странах ЕС.

Все предприятия, загрязняющие окружающую среду, вынуждены вести постоянный мониторинг выбросов на трубе, данные которого должны быть доступны круглые сутки. Такие меры будут содействовать улучшению экологической ситуации в промышленных регионах и, самое главное, сохранят здоровье и жизнь граждан.

Также каждое предприятие будет обязано ежегодно отчитываться о соблюдении условий интегрированного разрешения. Если эти условия будут нарушены, что будет представлять угрозу для здоровья населения и приводить к негативным последствиям для окружающей среды, то предприятие будет обязано приостановить свою работу до выполнения условий интегрированного разрешения.

Почему №6004-2 не устраивает промышленников

Любая модернизация промышленности требует значительных финансовых вложений. Поэтому основные загрязнители откровенно не хотят использовать европейские ЛДТМ, а планируют сделать свои, «национальные». Они же предлагают исключить мониторинг на трубе, чтобы нельзя было контролировать выбросы, либо же создать так называемый переходный план, который отложит реальную модернизацию на 20 и больше лет. То есть предприятия и профильные ассоциации пытаются разными способами заблокировать прохождение евроинтеграционного законопроекта №6004-2. Между тем народные депутаты не спешат его рассматривать и выносить в сессионный зал ВРУ.

Сейчас законопроект должны доработать в экокомитете Верховной Рады и принять в парламенте. А в условиях активного сопротивления загрязнителей, печального опыта с провалом предыдущего законопроекта и постоянного аргумента «не ко времени» общественности также следует пристально следить за процессом и напоминать, что после победы мы продолжим жить в этой стране, так что должны сделать ее чище.

Выполнять нельзя игнорировать. Как заставить промышленников соблюдать нормы

Представим, что наша утопия стала на шаг ближе, законопроект №6004-2, наконец, принят и промышленность вынуждена уменьшать свое влияние на окружающую среду. Но выиграем ли мы борьбу за чистую окружающую среду? Не совсем.

Даже самые совершенные нормы не будут работать, если их можно нарушать и оставаться безнаказанными (или, как в случае с той же Бурштынской ТЭС, отделаться незначительным штрафом). Так что, кроме строгих требований, должен быть и не менее строгий надзор, которого главный контрольный орган в этой отрасли — Государственная экологическая инспекция — обеспечить не может, ведь у нее нет необходимых рычагов и полномочий.

И тут в бой вступает второй спасительный законопроект — №3091, призванный реформировать эту систему государственного экологического контроля. Здесь речь не идет о реформировании ГЭИ, — ее ликвидируют и создадут вместо нее орган с полномочиями, которые помогут эффективно предотвращать, выявлять и фиксировать нарушения экологического законодательства и привлекать основных загрязнителей к ответственности.

Как именно это будет работать на практике

Если бы №3091 приняли раньше, орган экологического контроля мог бы беспрепятственно законно провести проверку предприятия — той же печально известной Бурштынской ТЭС. По факту проведенной проверки выдать акт проверки о соблюдении требований законодательства в сфере охраны окружающей среды. Если есть нарушения, то составить предписание для устранения нарушений. В соответствующий срок Бурштынская ТЭС должна была бы их устранить, и тогда ее деятельность отвечала бы экологическим нормам, то есть взрыва можно было бы избежать.

Если бы Бурштынская ТЭС не устранила нарушения, то орган экологического контроля мог бы через суд остановить деятельность предприятия, и взрыва можно было бы избежать, а вместе с ним загрязнения окружающей среды, вреда работникам и местным жителям, смерти работника. В случае, если бы Бурштынская ТЭС отказалась допускать инспекторов к проверке без обоснованных причин, то заплатила бы штраф в размере 100–300 минимальных заработных плат, а не 760 грн. Такая деятельность органа государственного экологического контроля обеспечила бы право граждан на безопасную для жизни и здоровья окружающую среду, а не право зарабатывать на здоровье украинцев. Так работает европейский принцип «загрязнитель платит», в противоположность советскому подходу «лишь бы работала».

Кто давит на тормоза с принятием №3091

Понятно, что Бурштынская ТЭС или любое другое предприятие не заинтересовано ни в уплате штрафа, ни в остановке предприятия. Поэтому оно непосредственно или через профильные ассоциации сдерживает или даже блокирует рассмотрение и принятие законопроекта. Поэтому бизнес продолжает использовать пробелы в законодательстве: не допускает инспекторов, меняет рабочее время предприятия или его местонахождение.

15 июля 2021 года на внеочередном заседании ВРУ народные депутаты приняли №3091 в первом чтении. Казалось бы, первый шаг сделан, и на протяжении нескольких месяцев его рассмотрят во втором чтении и примут в целом. Но прошел почти год, а его даже не начали дорабатывать в экокомитете.

Так что история с этим законопроектом идентична предыдущему — промышленное лобби сопротивляется, депутаты затягивают, а люди продолжают рисковать из-за загрязнения окружающей среды. Однако и решения для обоих этих законопроектов весьма просты, если иметь достаточно здравого смысла. Депутатам пора позаботиться о послевоенной безопасности своих избирателей, доработать законопроект в экокомитете и как можно быстрее принять его в целом. А правительство и ответственные министерства после этого должны так же оперативно принять все необходимые изменения, чтобы реформа экоконтроля способствовала активной работе.

Ведь чем быстрее депутаты примут законопроекты №3091 и 6004-2, тем ближе к реальности станет мечта о чистом воздухе. Военные и волонтеры сейчас борются за нашу страну с российскими захватчиками, и благодаря им мы можем и дальше работать — каждый в своей сфере. И мы должны продолжать строить современную страну, в том числе в экологической отрасли.

Ни одна атомная электростанция в мире не была спроектирована для эксплуатации в условиях войны. Впрочем, кажется, что Европа, да и весь мир, до конца не осознают уровень опасности, в которой мы все живем на протяжении последних двух месяцев. Ведь украинские атомные электростанции работают под обстрелами и в оккупации, что создает угрозу очередной ядерной аварии, которая может быть даже более масштабной, чем катастрофа апреля 1986 года.

В ответ на российскую вооруженную агрессию правительства цивилизованных стран одобрили санкции в секторе энергетики и наложили санкции более чем на семь тысяч российских физических и юридических лиц, среди которых «Газпром», «Лукойл», «Роснефть», «Транснефть» и прочие. Но каким-то странным образом энергетические санкции вообще не касаются отрасли атомной энергетики и ядерного сотрудничества. Более того, никакие санкционные ограничения не затронули госкорпорацию «Росатом», которая является одной из крупнейших компаний российской экономики и уже отметилась своим присутствием на захваченных украинских АЭС.

«Росатом» — один из главных наполнителей российского государственного бюджета. Госкорпорация объединяет 356 предприятий атомной отрасли, включает не только все гражданские атомные компании России (в частности, научно-исследовательские учреждения, предприятия по добыче и обогащению урана, АЭС, атомный ледокольный флот, подрядчиков по строительству АЭС и других), но и предприятия ядерно-оружейного комплекса.

На мировом рынке «Росатом» занимает:

• первое место по количеству энергоблоков в зарубежном портфеле проектов (36 энергоблоков);
• первое место по обогащению урана (36%);
• второе место по добыче урана (15% рынка);
• третье место среди поставщиков ядерного топлива (17%, или каждый шестой реактор в мире).

По данным 2020 года, США импортируют из России 16,5% урана для питания 93 реакторов американских АЭС, а также закупают 23% низкообогащенного урана (HALEU) для АЭС нового поколения, запуск которых можно ожидать до конца десятилетия или позже. Суммарно страны ЕС импортируют из РФ 20,2% потребленного урана.

Несмотря на нападение России на Украину, «Росатом» продолжает строить новые и обслуживать имеющиеся АЭС за рубежом, бесперебойно получая новые транши миллионов евро от иностранных партнеров. Сейчас стоимость зарубежного портфеля заказов госкорпорации достигает 138 млрд долл. «Росатом» задействован в ядерных проектах в Венгрии, Финляндии, Турции, Египте, Иране, Китае, Индии, Бангладеш и некоторых других странах Азии и Африки.

В марте правительство Финляндии отказалось лицензировать АЭС «Ханхикиви-1», к строительству которой привлечен «Росатом». Зато Венгрия, которая в 2014 году без тендера поручила «Росатому» строительство АЭС «Пакш 2», да еще и получила льготный кредит от России, абсолютно не готова к подобным шагам. В Турции также не планируют останавливать проект на 20 млрд долл. по строительству АЭС в сотрудничестве с Россией. Другие партнеры РФ, в частности страны Азии, весьма сдержаны в выражении своих позиций, но вовсе не отказываются от услуг «Росатома». В 2020–2021 годах правительства Вьетнама, Боливии, Сербии также пополнили список партнеров России, подписав с госкорпорацией договоры о строительстве национальных центров науки и технологий.

Такая же неутешительная ситуация с поставками российского ядерного топлива в страны ЕС. На сегодняшний день 18 из 103 реакторов, эксплуатируемых в Европе, советского образца, а следовательно, нуждаются в соответствующем ядерном топливе для работы. Болгария, Словакия и Венгрия используют на своих АЭС только российское топливо, поставляемое компанией «TВЭЛ». В марте-апреле, несмотря на транспортные ограничения между Россией и ЕС, Словакия и Венгрия пополнили запасы топлива для своих АЭС. Правда, ценный груз пришлось доставлять воздушным путем через территорию Беларуси и Польши. Обе страны колеблются, отказываться ли от российского ядерного топлива, поскольку топливо потенциального американского поставщика Westinghouse на 20% дороже. Что касается Болгарии, то сейчас у страны достаточные запасы топлива для бесперебойной работы АЭС «Козлодуй» на протяжении последующих двух лет. Однако предыдущие поставки были исключительно из страны-агрессора, с которой Болгария ранее заключила контракт до 2025 года.

В марте Чехия сообщила, что с 2024 года больше не будет покупать топливо для АЭС «Тамелин» у компании «ТВЭЛ», но это решение не касается АЭС «Дукованы», которая тоже работает на российском топливе. Финляндия хоть и отказалась от планов строительства АЭС с «Росатомом», однако государственная энергокомпания Fortum, временно приостановившая новые инвестиции в Россию, так и не расторгла договор на поставку ядерного топлива из РФ, аргументируя это тем, что сейчас у нее достаточно запасов для функционирования АЭС «Ловийса» в течение следующих двух лет, а затем, очевидно, решение будут принимать по ситуации.

«Росатом» владеет многочисленными производственными мощностями в ЕС и активно сотрудничает с рядом французских, немецких и финских компаний по строительству новых АЭС, обогащению урана, поставкам топлива для АЭС и обращению с ядерными отходами. Подробную информацию с перечнем компаний, имеющих тесные связи с Россией, можно найти на сайте проекта Defuel russias war machine.

Кроме экономического сотрудничества, Россия является членом ряда международных организаций по научно-техническому сотрудничеству в области мирного использования ядерных технологий, в частности МАГАТЭ и Агентства по ядерной энергии (NEA) при Организации экономического сотрудничества и развития. Последнее в марте обнародовало решение приостановить членство России с 11 мая. Позиция же МАГАТЭ довольно нечеткая. Организация регулярно выражает «крайнюю обеспокоенность» событиями в Украине и захватом АЭС российскими военными, но методично продолжает называть войну «ситуацией» и продолжает сотрудничать с россиянами, которых около ста человек в постоянном руководящем составе агентства. К тому же действующий заместитель гендиректора МАГАТЭ и руководитель департамента ядерной энергии Михаил Чудаков до назначения в МАГАТЭ на протяжении многих лет работал на руководящих должностях в «Росатоме».

Так что совершенно очевидно, что «Росатом» является одним из ведущих наполнителей российского государственного бюджета, а также соучастником ядерного терроризма, который при молчаливом согласии мира продолжается уже более двух месяцев. И хотя первые шаги отдельных стран к изоляции России в атомной отрасли не могут не радовать, большинство правительств все еще предпочитает не замечать слона в комнате и игнорировать атомную энергетику при обсуждении санкций против агрессора. Однако четкие шаги и жесткие санкции в отношении «Росатома» и связанных с госкорпорацией компаний нужны немедленно.

Необходимо:

• исключить Россию, «Росатом» и причастные компании из всех международных организаций;
• ввести эмбарго на импорт российского урана;
• прекратить закупку российского ядерного топлива;
• остановить проекты строительства АЭС, к которым причастна Россия;
• приостановить все активные международные проекты, включая исследовательские, в которых участвует Россия;
• запретить получение долгового финансирования проектов «Росатома»;
• запретить любой трансфер технологий в пользу «Росатома».

Конечно, такие санкции непростые для воплощения государствами, которых война пока не коснулась. Однако невозможно остановить агрессора, не перекрыв ему кислород полностью. Да и полноценно развиваться и экономически процветать в мире, над которым, как никогда раньше, нависла угроза новых Фукусимы и Чернобыля, будет очень сложно любой стране, независимо от близости ее к границам РФ.

Под лозунгом «защиты жителей Донбасса» российские захватчики фактически уничтожают этот край, превращая его в непригодную для жизни пустыню.

Военные действия в условиях высокой концентрации предприятий добывающей и тяжелой промышленности приводят к катастрофическим последствиям для экосистем Донбасса — загрязнению почв, подземных и поверхностных вод, воздуха, сокращению биоразнообразия и т.п.

Необратимые процессы засоления почв и загрязнения вод связаны, в частности, с неконтролируемым затоплением угольных шахт. Эта проблема не нова для региона, но с 2014 года она крайне обострилась, а за последний месяц превратилась в экологическую катастрофу грандиозных масштабов.

На сегодняшний день есть официальная информация о затоплении до критического уровня шахт «Золотое» и «Тошковская», а также о постепенном затоплении шахт «Карбонит» и «Горная» из-за повреждения обстрелами сетей электроснабжения. Эта ситуация крайне опасна и ставит под вопрос будущее целого региона.

В чем заключается опасность затопления шахт

Шахтные воды — это подземные и поверхностные воды, проникающие в горные выработки. Они обычно имеют высокую минерализацию и могут быть загрязнены механическими или химическими примесями. Шахтные воды негативно влияют на процесс добычи полезных ископаемых, повреждают технику и подземные сооружения, снижают качество добытых полезных ископаемых. Поэтому в ходе эксплуатации шахты эти воды постоянно откачивают, а перед сбросом в водоемы очищают — отстаивают в прудах-накопителях, нейтрализуют или деминерализуют в зависимости от состава.

Процесс шахтного водоотлива не останавливается и тогда, когда шахта прекратила функционировать, чтобы предотвратить ее затопление. Такой способ закрытия шахт называется «сухой» консервацией и является сейчас наиболее эффективным, но требует значительных капитальных и эксплуатационных затрат.

Существует более простой, но опасный для окружающей среды способ «мокрой» ликвидации шахты — неконтролируемое затопление горной выработки шахтной водой. Именно такой процесс из-за нехватки финансирования и халатности ответственных лиц происходит на протяжении последних восьми лет на многих шахтах, находящихся на временно оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей.

Но для шахт, образующих единую взаимосвязанную подземную систему, не существует линия размежевания, поэтому поднятие уровня воды в одной шахте может приводить к цепной реакции на других связанных шахтах.

Затопление шахт до критического уровня несет много рисков для окружающей природной среды.

Во-первых, это может привести к подтоплению либо полному затоплению больших территорий, находящихся над выработкой, — под воду могут уйти, в частности, населенные пункты и сельскохозяйственные угодья. Вследствие подтопления происходят засоление и деградация грунтов.

Во-вторых, неочищенные шахтные воды могут смешиваться с подземными водами, которые используются как источник питьевой воды. А поднимаясь на земную поверхность, шахтные воды попадают в водоемы и реки бассейна Северского Донца, непосредственно наполняющие главную водную артерию региона. Северский Донец, в свою очередь, несет загрязненные воды в Азовское море.

В-третьих, шахтная вода меняет плотность почв, что приводит к их сдвигам, проседанию. В сочетании с большим количеством подземных пустот это может вызвать провалы земной поверхности вместе с расположенными на ней объектами инфраструктуры, коммуникациями и т.п. Обвалы грунтов вызывают техногенные землетрясения. Если при этом выталкивается масса воды, то возникает гидравлический удар, приводящий к землетрясениям магнитудой 5–6 баллов.

В результате затопления шахт также возможен выход на поверхность шахтных газов — взрывоопасного метана, высокотоксичного оксида углерода, радиоактивного радона. Накопление метана в подвалах зданий, колодцах, терриконах может привести к взрывам и пожарам.

Особую опасность представляют шахты, которые не эксплуатируются, но служат местом хранения опасных и радиоактивных отходов. Это такие шахты, как «Александр-Запад», «Углегорская», имени Калинина и «Юный коммунар», оказавшиеся на неподконтрольной Украине территории. Например, шахта «Юный коммунар» известна тем, что в ней в 1979 года был проведен ядерный взрыв в ходе эксперимента для повышения безопасности отработки угольных пластов. До 2018 года шахта находилась в «сухой» консервации, но российские боевики остановили водоотлив, и по состоянию на 2020 год шахта была затоплена, а уровень радиационного загрязнения в водоносных горизонтах близлежащих территорий до сих пор определяется как повышенный.

Затопление шахт до полномасштабного вторжения

По данным Счетной палаты, по состоянию на 2019 год на территории нашей страны в ее международно признанных границах находились 232 шахты, из которых эксплуатировалось 148, из последних — всего 35 на подконтрольной Украине территории.

Ситуация с затоплением шахт усложняется тем, что украинская сторона не имеет доступа к объектам, находящимся на оккупированной территории, и, соответственно, не располагает достоверными и актуальными данными о состоянии шахт, уровне шахтных вод и их загрязнении. Единственным источником информации были отчеты миссии ОБСЕ, зафиксировавшие многочисленные случаи затопления шахт с начала военных действий в 2014 году (31 марта 2022 года Россия заветировала работу мониторинговой миссии ОБСЕ на территории Украины).

По приблизительным оценкам на 2020 год, минимум 39 шахт на оккупированной территории затапливались. Чаще всего причиной затопления становилось обесточивание из-за повреждения обстрелами систем электроснабжения.

Однако после установления оккупационного режима начали появляться сообщения о самовольном затоплении шахт оккупантами. Например, 29 ноября 2015 года стало известно о затоплении шахт близ линии размежевания, что уже в то время угрожало затоплением шахт в Золотом, Тошковке, Карбоните и Горном из-за увеличения нагрузки на водоотливные системы. Такая гидрологическая нагрузка именно на эти шахты вызвана тем, что из-за особенностей геологического строения и рельефа местности шахтная вода с неподконтрольной территории перетекает на подконтрольную Украине, обусловливая риск затоплений. Именно таким образом в 2018 году произошел прорыв на шахте «Золотое», которая из-за затопления основных добывающих горизонтов с тех пор не добывает уголь. С того времени воду откачивали из шахты круглые сутки и после очистки сбрасывали в реку Камышеваха.

Существующей системы очистки вод было недостаточно, об этом свидетельствовали показатели чрезмерного загрязнения вод реки, подтвержденные отчетом Truth Hounds в 2021 году. Превышения наблюдались, в частности, по хлоридам и сульфатам. Существовала договоренность между Луганской областной военной администрацией и международными донорами о предоставлении технической помощи для установки новых очистительных сооружений, но выполнению проекта помешала полномасштабная война России против Украины.

Что сегодня

По состоянию на 28 марта из 33 шахт, находящихся в подчинении Министерства энергетики Украины, на двух — «Золотое» и «Тошковская» — наблюдалось затопление из-за прекращения электроснабжения вследствие обстрелов электросетей. Министр энергетики Герман Галущенко сообщил, что затопление уже достигло таких масштабов, что эти шахты не подлежат восстановлению, а насосы и энергетическое оборудование оказались под водой. Кроме того, водоотлив шахты «Золотое» раньше сдерживал гидрологическую нагрузку на регион, теперь этого предохранителя нет.

По состоянию на 1 апреля также появились сообщения о затоплении шахты «Карбонит». А уже 7 апреля Михаил Волынец сообщил о затоплении шахты «Горная» в результате обрыва высоковольтных линий, которые не удавалось восстановить из-за постоянных артобстрелов. Если наступление продолжится, уже через месяц шахта «Горная» будет затоплена.

План спасения нужен уже сейчас

Отравленные воды, засоленная почва, заболоченные территории, взрывы метана и землетрясения — это горькие реалии Донбасса вследствие войны. Масштабы катастрофы станут понятны только после полного освобождения территории востока Украины от оккупантов. Дефицит питьевой воды, загрязненная окружающая среда и, как следствие, негативное влияние на здоровье людей, вполне возможно, станут причиной массовой эвакуации населения региона.

К сожалению, сегодня невозможно повлиять на ситуацию из-за беспрерывных военных действий, но уже сейчас следует разрабатывать план спасения Донбасса: внедрение системы мониторинга состояния окружающей среды, разработка программы консервации экологически опасных объектов и восстановление экосистем.

Проблема сверхсложная и комплексная, ее решение требует немало времени и ресурсов. Поэтому, кроме представителей украинской власти, экспертов, общественности, очень важно обратить внимание международного сообщества на экологическую катастрофу на Донбассе и привлечь к выполнению плана международных экспертов.

Условно все украинские леса сейчас можно разделить на две группы.

Первая из них — это леса на территориях, временно оккупированных Россией, или в зоне боевых действий. Плановые рубки лесов, осуществляемые в мирное время государственными и коммунальными лесхозами, сейчас почти не проводятся. Почему? Потому что продавать срубленную древесину некому и некуда. Да и оккупанты воруют технику лесхозов — как легковые автомобили, так и грузовики и трактора.

Сами же оккупанты также не имеют возможности проводить рубки в промышленных масштабах. И не будут иметь в ближайшие месяцы.

Ладно, плановых рубок нет. Но многие лесоводы сейчас на фронте или в партизанах, контроль со стороны других органов власти ограничен. Поэтому охрана лесов на оккупированных территориях — это проблема.

Как следствие, вблизи многих населенных пунктов местные жители хаотично рубят деревья для отопления. Но масштаб таких рубок значительно меньше, чем масштаб плановых рубок, проводимых лесхозами в мирное время.

Также фиксируются случаи вырубания отдельных деревьев оккупантами для оборудования фортификационных сооружений, использования лесничеств лесхозов для обустройства своих баз и т.п. Но это тоже локальное явление.

Следовательно, в краткосрочной перспективе рубки не окажут значительного влияния на оккупированные леса Украины. Но это не означает, что лесам ничего не угрожает.

Уже сейчас в Чернобыльской зоне сгорело свыше 10 тыс. га лесов. Еще более 6 тыс. га горят рядом с зоной. Угроза не только для леса, но и для многочисленных стратегических ядерных объектов Зоны отчуждения. Лесные пожары бушуют и на востоке и юге страны.

Из-за изменения климата и других факторов лесные пожары были огромной проблемой и в мирное время. Сейчас же, когда любой снаряд может вызвать возгорание, украинские леса — это настоящая пороховая бочка.

В мирное время лесные пожары ликвидировали лесоводы и пожарники. Но не сейчас, потому что оккупанты блокируют деятельность украинских структур. К тому же становится все теплее и суше, так что уже в ближайшие месяцы в оккупированных лесах могут возникать пожары значительных масштабов. Гасить их будет просто некому, Украина может потерять сотни тысяч гектаров леса за считанные месяцы.

Единственный выход из ситуации — это полная деоккупация территории Украины. Над этим сейчас работают почти все.

Вторая группа — это остальные леса, куда еще не добрались (и, надеемся, никогда не доберутся) российские оккупанты. На большинстве этих территорий лесхозы продолжают проводить плановые рубки. Такие же, как в довоенное время. Хотя их объем и сократился почти в 2,5 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Украинская экономика частично парализована, поэтому плановые рубки и дальнейшая обработка древесины на деревообрабатывающих предприятиях — это способ создавать рабочие места, экспортировать украинскую древесину за рубеж и наполнять бюджет налогами.

Но есть один важный нюанс — законность.

Вследствие блокировки портов основным и почти единственным покупателем украинской древесины остался Европейский Союз. У европейцев достаточно серьезные требования к законности и «экологичности» импортируемой ими древесины.

Европейцы прекрасно понимают, что украинская древесина проблемная, что в Украине масса незаконных рубок. В предыдущие годы незаконные рубки в Украине становились предметом громких скандалов в Европе.

После начала войны ЕС частично запретил импорт древесины из Беларуси. Можно ожидать, что подобное решение примут и по древесине из России. Не только потому, что это страны-агрессоры, но и потому, что проверить законность древесины из России и Беларуси сейчас почти невозможно. Украинская древесина могла бы частично заменить российскую и белорусскую и занять европейский рынок.

Однако сомнительная репутация украинской древесины (это официальное заключение Еврокомиссии) может сыграть злую шутку. Если во время войны Украина не сможет обеспечить полную законность и прозрачность рубок леса, то ЕС откажется от импорта и нашей древесины. Потому что проверять ее законность так же трудно, как и древесины из России. Последствия будут печальными, Украина потеряет миллионы евро валютных поступлений.

К сожалению, доступная информация свидетельствует, что отдельные украинские лесхозы могут продолжать проводить незаконные рубки во время войны. В состоянии ли власть сегодня выявлять незаконные рубки? Сомнительно, потому что это было проблемой и в мирное время. Законопроект о реформе Госэкоинспекции (№3091) мог бы помочь, но его так и не приняли.

Проблемой остается и рынок древесины. Война войной, а классические коррупционные схемы, о которых заявляли деревообработчики и даже органы власти, никуда не делились. Например, экспорт продукции собственной переработки лесхозов по заниженным ценам, проблемы с доступом к торгам, возможность реализовывать незаконно заготовленную продукцию. Законопроект№4917-д мог бы несколько исправить ситуацию, но в военное время он не является приоритетом для парламентариев.

Конечно, нечестная торговля древесиной — это такие же миллионные убытки для государства, как и незаконные рубки. А сейчас каждая гривня важна.

Поэтому прямо сейчас Министерство защиты окружающей среды и природных ресурсов, а также Гослесагентство должны обеспечить полнейшую законность всех рубок леса на территориях, где не ведутся боевые действия, и остановить коррупционные схемы на рынке древесины.

Никаких санитарных рубок здоровых деревьев, никакой продажи продукции «собственной переработки» по заниженным ценам, никаких других нарушений законодательства. Это чрезвычайно важно для поддержки экономики страны во время войны.

Более того, Верховной Раде следовало бы вернуться к ряду важных экологических законопроектов, в частности к №3091 и 4917-д. Каждый из них может обеспечить дополнительные поступления в бюджеты, прозрачность в лесной сфере, а значит, помочь победить агрессора.

Вода — это самый распространенный природный ресурс, поэтому часто возникает ошибочное мнение о ее неисчерпаемости и общедоступности. Это не так, пригодной для потребления населением и для функционирования большинства земных экосистем пресной воды совсем немного — всего 2,53% от общих водных запасов.

Украина по показателю обеспеченности водными ресурсами среди 20 европейских стран занимает 17-е место (данные 2014 года). Прогнозы на будущее тоже не слишком оптимистичны, многочисленные исследования говорят о значительном негативном влиянии изменения климата на водные ресурсы Украины. В частности, в 2031–2050 годах уменьшение водных ресурсов на юге Украины может достичь 60–70%, а на севере — 30–40%. Более того, наименее обеспеченными водными ресурсами являются Донбасс, Криворожье, АР Крым и южные области Украины, где также сосредоточены крупнейшие потребители воды — промышленность и сельское хозяйство. Сейчас именно эти регионы оказались в зоне боевых действий и/или под контролем оккупантов. Уже сейчас война, которую Россия развязала в Украине, непосредственно затрагивает и вопрос водной безопасности нашей страны. В этом контексте водная безопасность трактуется как распределение воды и водоемкой продукции, в котором не возникает угрозы международной стабильности, водных войн, водного терроризма и т.п. (см. рис. 1).

Водные ресурсы и военные действия

Война, которую Россия начала против Украины еще в 2014 году, оказала наибольшее влияние именно на те регионы, где и до войны ситуация с водообеспечением была наихудшей. В частности, это касается и Автономной Республики Крым, которая большую часть воды получала с материка — в среднем около 85%. Из-за оккупации Крыма российскими войсками водоснабжение через Северо-Крымский канал было приостановлено, ведь международное гуманитарное право, защищающее гражданское население во время войны, обязывает именно оккупанта обеспечивать потребности людей на этих территориях. Очевидно, что за восемь лет обеспечить Крым достаточным количеством воды РФ так и не смогла, что привело к водному кризису в регионе.

В первую очередь это касается катастрофических последствий для крымского сельского хозяйства, но и население и инфраструктура, обеспечивающая водную безопасность полуострова, ощутили на себе последствия. Обмеление многих водохранилищ, в частности Симферопольского, наблюдалось еще с первых лет оккупации. Но аномально теплый и засушливый зимне-весенний период 2020 года, который эксперты связывают с последствиями глобального потепления, обострил ситуацию и привел к засухе в Украине. В Крыму, в частности, с начала весны-2020 водохранилища природного стока были заполнены почти наполовину меньше, чем весной 2019-го, а на начало лета — в 2,3 раза меньше, чем в 2019-м. Последствие — осенью 2020 года наблюдались многочисленные перебои с водоснабжением и отключение воды во многих регионах Крыма.

К тому же из-за дефицита воды, особенно в степной зоне Крыма, оккупанты начали разрабатывать новые и увеличивать объемы добычи имеющихся подземных источников. Следствием этих действий стало быстрое засаливание верхних слоев почвы, что привело к еще большему ухудшению качества воды и потере этих земель для сельскохозяйственного использования. Учитывая ухудшение ситуации с водой на оккупированных территориях, Главное управление разведки Украины отметило, что одним из сценариев может быть военная операция вооруженных сил РФ с целью решить проблему водоснабжения Крыма. Другими словами, «война за воду» для решения проблемы, искусственно созданной Россией вследствие оккупации АР Крым.

24 февраля 2022 года Россия начала полномасштабное вторжение на территорию Украины, атаковав города почти по всей территории страны. По сообщениям пограничников, территория Херсонской области была обстреляна из ракетных систем залпового огня, размещенных в Крыму. В тот же день на территории Херсонской области российские силы захватили главное сооружение Северо-Крымского канала, Каховскую ГЭС и все гидротехнические сооружения, регулировавшие поставки воды из Каховского водохранилища на полуостров Крым. А 27 февраля оккупанты разрушили временную дамбу, автомобильный мост и главное перегородочное сооружение канала. По сообщениям Госэкоинспекции, российские войска осуществляли водозабор из Каховского водохранилища из-за частичной разгерметизации гидросооружения Северо-Крымского канала. Подсчеты ГЭИ показывают, что за день оккупанты воруют воды более чем на 32 млн грн. По состоянию на 17 марта сумма убытков за самовольное использование водных ресурсов народа Украины уже составляла 620 млн грн.

Северо-Крымский канал — это система гидротехнических сооружений, и просто пустить по ним воду недостаточно. В частности, комментируя эту ситуацию, директор Института водных проблем и мелиорации НАН Украины разъяснял, что систему Северо-Крымского канала на полуострове надо тщательно готовить к приему воды. Если же вода попадет в неподготовленный канал, это принесет больше вреда, чем пользы. Эксперты и очевидцы сообщают, что сейчас днепровская вода действительно пошла по каналу, но дошла лишь до станции накопления, где потом насосами ее надо перекачивать на более высокую территорию. Эксперты неоднократно подчеркивали, что состояние насосов может быть неудовлетворительным после нескольких лет простоя, а на их восстановление могут уйти месяцы. Вместе с тем представители оккупационной власти утверждают, что уже несколько недель очищают русло канала, меняют трубопроводы, проводят ремонт оборудования на насосных станциях, заменяют сами насосы. В результате обеспечение Крыма водой вследствие агрессивных военных действий РФ может привести к негативным последствиям как для природы, так и для населения южных регионов.

В контексте водной безопасности регионов Украины, оказавшихся в районе боевых действий из-за нападения России, также следует упомянуть о проблемах с водообеспечением в этих регионах.

Из многочисленных источников известно о перебоях с водоснабжением во многих громадах, оказавшихся под временной оккупацией или в зоне боевых действий. Зафиксированы обстрелы и попадания снарядов в водонасосные станции, водопроводы, канализационные очистные сооружения, что приводит к авариям и лишает людей доступа к питьевой воде. В частности, без воды остаются жители Мариуполя, в котором российские войска целенаправленно уничтожают гражданское население. Отсутствие доступа к воде — еще один фактор давления на население и нарушение прав человека. Генеральная Ассамблея ООН признает доступ к воде одним из базовых прав человека, а нарушение таких прав, подрыв объектов водоснабжения и дамб, минирование берегов водохранилищ, обстрелы водопроводов могут трактоваться как водный терроризм. И это лишь один из аспектов преступлений россиян против гражданского населения в Украине.

Загрязнение воды вследствие военных действий

Вода — это ценный ресурс как для человека, так и для окружающей среды. К сожалению, во время военных действий оккупанты наносят ущерб всему: жизни и здоровью людей, окружающей среде, в том числе водным ресурсам. За месяц войны «Экодия» насчитала около 100 экологических преступлений, отрицательно влияющих на состояние земельных, водных ресурсов и воздуха, а также наносящих непоправимый ущерб экосистемам. Десятки этих преступлений прямо или косвенно вызывают загрязнение водных ресурсов, которые и так очень ограничены.

Оккупанты обстреливают водную инфраструктуру, минируют дамбы, проводят военные операции на территории Черного и Азовского морей. Так, в результате обстрела очистных сооружений Васильковского эксплуатационного цеха водоснабжения и водоотвода армия РФ разрушила здание канализационной насосной станции. В результате таких действий обратные воды без какой-либо очистки попадают в реку Днепр.

За месяц войны стратегическими целями оккупантов стали нефтебазы в Харькове, Чернигове, Луганске, Житомире, Калиновке, Львове, Дубно, Луцке и др. Такие взрывы и спровоцированные ими пожары могут приводить к загрязнению как почвы, так и водных ресурсов.

Поэтому, кроме вопроса недостаточности водных ресурсов, важен также вопрос доступа к чистой воде. Разрушение инфраструктуры и промышленных объектов может вызывать попадание в водные объекты загрязняющих веществ, а разрушенные очистные сооружения и насосные станции не могут очищать воду и поставлять ее украинцам.

Война, орошение и сельское хозяйство

Сельское хозяйство неслучайно упоминается в контексте проблемы дефицита воды в Крыму. Северо-Крымский канал был основным поставщиком воды из Днепра на полуостров.

До 2013 года в Крыму вода из Северо-Крымского канала использовалась в аграрном секторе, в частности шла на орошение. После перекрытия Северо-Крымского канала, с 2014-го по 2015 год объем воды, использовавшейся для орошения, уменьшился в 40 раз, а площадь орошаемых земель — почти в 13 раз. Без воды Крым превращается в полупустыню, где заниматься сельским хозяйством просто невыгодно. За годы оккупации объемы использования воды промышленностью, на питьевые и хозяйственные нужды практически не изменились, однако потребление воды сельским хозяйством значительно сократилось (см. рис. 2–3).

Почему эта информация важна для нас? Потому что попытки оккупационной власти возобновить поставки воды в Крым могут быть связаны с желанием использовать эту воду на нужды местного сельского хозяйства. То есть потребление воды из Днепра может многократно возрасти из-за потребностей аграрного сектора. Уже сейчас потери колоссальные, а с полным возобновлением поставок воды в Крым без надлежащей инфраструктуры, регулирования и контроля это может иметь серьезные негативные последствия как для материковой части Украины, так и для полуострова.

Если говорить обо всей территории Украины, то важно понимать, что основным потребителем воды является промышленность, на втором месте — сельское хозяйство. По сравнению с другими отраслями на территории Украины сельское хозяйство в Херсонской области потребляет больше всего воды. Военные действия на ее территории, кража воды оккупационной властью могут только ухудшить водообеспечение региона (см. рис. 4–5).

Кража водных ресурсов во время войны и водный терроризм РФ могут послужить причиной резкого изменения водопотребления по секторам. Поэтому важно подходить к планированию водообеспечения южных регионов комплексно.

В этом контексте следует также упомянуть о большой реформе орошения в Украине. Согласно данным «Мониторинга земельных отношений в Украине: 2016–2017», по состоянию на 2017 год в Украине было 1693,7 тыс. га орошаемых земель, но из них не поливались 1226 тыс. га, или 72,4%. Предыдущий министр агарной политики отмечал, что по состоянию на 2020 год было более 2 млн га орошаемых земель, но по факту орошалось всего 551,4 тыс. га. Поэтому в перспективе в Украине также должно увеличиться водопотребление в аграрном секторе, что усиливает риски обеспечения пресной водой как населения, так и промышленности.

Риски для водных ресурсов и украинцев

Захват российскими войсками объектов водоснабжения и временное возобновление подачи воды в Крым могут вызвать усиление водного дефицита как на материковой части, так и на полуострове. Ведь южные области являются, с одной стороны, наименее обеспеченными водными ресурсами, а с другой — и наибольшими потребителями. Дополнительной проблемой является влияние изменения климата на эти регионы. Ученые отмечают, что с 2041 года возможно прекращение местного поверхностного стока в маловодные годы в Херсонской, Одесской, Николаевской, Днепропетровской и Запорожской областях. Например, в Запорожской области «климатический сток» может уменьшиться в десять раз, в Днепропетровской — в шесть, в Николаевской — в 3,6 раза, а в Крыму — вдвое. Исследование влияния изменения климата на водные ресурсы Украины, которое «Экодия» проводила вместе с учеными, также указывает на то, что водный сток рек в южных областях будет уменьшаться, что в будущем может привести к водному дефициту.

При этом с проблемой водного дефицита обостряется вопрос доступа населения к воде, пригодной для использования в быту и хозяйстве.

Вывод

Вода — это ценный, но ограниченный ресурс, особенно в южных и восточных регионах Украины. Военные действия РФ ухудшают ситуацию с водой в нашей стране. Эксперты отмечают, что если сейчас одна из основных глобальных проблем мира заключается в энергетической безопасности, то в условиях изменения климата на передний план выходит именно водная безопасность. Закономерно, что новой глобальной тенденцией современного развития является превращение водных ресурсов в главные стратегические ресурсы, которые все чаще становятся предметом международных конфликтов, вооруженных столкновений и даже войн. К сожалению, эта ситуация не обошла стороной и Украину. Поэтому в будущем важно подходить к вопросу обеспечения водой южных и восточных регионов комплексно, учитывая все риски — как последствия военной агрессии РФ, так и влияние изменения климата.